— А пилот?

Эллери задумался.

— Нашли какие-нибудь следы пшюта?

— Проклятый призрак прост исчез. Мы продолжаем поиски. Я сам уже начинаю терять надежду… — Он настороженно посмотрел на своего собеседника: — Вам известно, что мы сняли подозрения с Алессандро?

— Сняли подозрения? — Брови Эллери удивленно полезли вверх.

— Сто десять тысяч, которые Джек ему задолжал, действительно были уплачены. Факт абсолютно достоверный.

— А вы разве сомневались?

Инспектор подозрительно взглянул на Эллери:

— Так вы знали!

— Честно, признаться, знал. А у вас откуда такие сведения?

— Проверили банковские счета. Обнаружили, что Джек утром в четверг получил в банке по чеку сто десять тысяч долларов.

— Но только не в своем банке, конечно: там ему чек на такую солидную сумму не оплатили бы так быстро. В банке Толлена Стьюарта?

— Откуда вы знаете? — взорвался Глюке.

— Догадался. Я знаю, что чек был выписан стариком Стьюартом тринадцатого числа. Знаю, потому что сам вчера спрашивал старою ворчуна об этом.

— А как получилось, что Стьюарт выложил Джеку такую кучу монет? Ведь Джек для него ничего не значил. Или я ошибаюсь?

— Пожалуй, нет. Это дело рук Блайт. Она потащила Джека в ту среду с собой к отцу, выпросила у него денег — для Джека, не для себя. Старик сказал, что дал ей денег, чтобы избавиться от них обоих.

— Звучит достаточно неправдоподобно, чтобы оказаться правдой. Даже если бы и не это было главной причиной, подпись под чеком настоящая. Мы знаем, что старый скряга выписал чек на эту сумму.

— Что-нибудь еще выяснилось?

— Ничего. Наша версия насчет подружек Джека провалились; у каждой из них твердое алиби. А относительно яда — никаких следов.

Эллери задумчиво барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Глюке поморщился:

— Но вот по поводу этой ловушки для Тая. Если она действительно направлена против него, то посылать Бонни такую карту, которую она получила в последний раз, было сверхъестественной глупостью! Во всяком случае, мы имеем дело с чертовски странным типом.

— Со странным типом, подмешивающим морфий в коктейль людям и посылающим им дурацкие письма. Удивительно, правда?

— Может быть, — с надеждой произнес инспектор, — нам что-нибудь сумеет прояснить история с гаданием? Я знаю, что Блайт была слегка помешана на подобного рода штучках, как и большинство здешних чокнутых дамочек!

— Ни один уважающий себя гадальщик и предсказатель не потерпит того чудовищного винегрета, рецепт которого заключен в желтой таблице карточных символов.

— Как вы сказали?

— Я слегка порылся в материалах по оккультным наукам. То немногое, что я прочел, убедило меня, что ни один профессиональный предсказатель судьбы или даже тот, кто хоть мало-мальски смыслит в гадании, не мог посылать эти карты.

— Вы хотите сказать, что значение каждой карты в таблице попросту взяты с потолка?

— О, значение карт достаточно достоверные. Единственная вольность, которую позволил себе отравитель и которую мне удалось обнаружить, относится к девятке треф: в одной из систем ворожбы она означает «предупреждение». Наш приятель Эгберт немного подправил смысл, переделав его в «последнее предупреждение». В остальном значения карт совпадает с теми, что находятся в любой литературе по данному вопросу. Суть дела в другом: значения карт в желтой таблице представляют собой невероятную мешанину из нескольких различных систем — таковых много, к вашему сведению. Некоторые взяты из системы с пятьюдесятью двумя картами, некоторые с тридцатью двумя, одно из так называемой системы «двадцать одно», и так далее.