Леон сделал глоток из бокала и посмотрел на часы.

Остальные двое сидели молча и неподвижно, но внимательный наблюдатель мог заметить, что и у Манфреда, и у Пуаккара руки потянулись к верхним пуговицам их плащей.

— Возможно, все не так плохо, — улыбнулся Гонзалес.

— Всю вину я беру на себя, — заговорил Манфред, но Пуаккар жестом остановил его.

— Если кто-то в чем-то виноват, то только не я, — со смешком произнес он. — Нет, Джордж, теперь уже поздно говорить о вине. Мы недооценили хитрость нашего друга, предприимчивость английских газет и… и…

— Девушку в Хересе, — закончил Леон.

Пять минут прошли в тишине, каждый напряженно пытался понять, что теперь делать.

— Вы мне сказали, что будете здесь к одиннадцати, — наконец произнес Леон, — поэтому я приготовил автомобиль, он тут недалеко. В Бернем-он-Крауче у нас есть дизельный катер… К утру вы уже можете быть во Франции.

Манфред внимательно посмотрел на него.

— А вы что намерены делать? — спросил он.

— Я останусь и закончу дело, — ответил Леон.

— Я тоже остаюсь, — негромко, но решительно сказал Пуаккар.

Манфред подозвал официанта.

— У вас есть последние вечерние газеты?

Официант ответил, что поищет и вскоре вернулся с двумя.

Манфред внимательно просмотрел их и отбросил в сторону.

— Ничего, — произнес он. — Если Тери направился в полицию, нам нужно затаиться и придумать другой способ завершить начатое. Или же мы можем нанести удар сейчас. В конце концов, Тери рассказал все что нужно, вот только…

— По отношению к Рамону это будет нечестно, — тоном, исключающим такую возможность, закончил предложение Пуаккар. — У него еще есть два дня, и он должен получить еще одно, последнее предупреждение.

— А потом нам нужно будет найти Тери, — сказал Манфред и встал. За ним встали и остальные.

— Если Тери направился не в полицию… Куда он мог пойти?

Интонация, с которой Леон задал этот вопрос, предполагала ответ.

— В редакцию газеты, опубликовавшей объявление на испанском, — ответил Манфред, и трое мужчин почувствовали, что это правильный ответ.

— Ваш автомобиль все же пригодится, — сказал Манфред, и они направились к выходу.

В кабинете редактора «Мегафона» Тери разговаривал с двумя журналистами.

— Тери? — переспросил Уэлби. — Не слышал такого имени. Вы откуда? Адрес свой можете назвать?

— Я из Андалузии, из Хереса, работал на виноградниках Сиено.

— Я не об этом, — оборвал его Уэлби. — Откуда вы пришли сюда… Из какой части Лондона?

Тери в отчаянии всплеснул руками.

— Откуда мне знать? Здесь столько домов, улиц, людей… И все это Лондон, Лондон, а я должен был убить человека, министра, за то, что он сделал какой-то неправильный закон… Они не рассказывали мне.

— Они? Кто они? — жадно спросил редактор.

— Остальные трое.

— Как их зовут? Имена?

Тери подозрительно посмотрел на собеседников.

— Обещали награду, — угрюмо произнес он, — и помилование. Я хочу получить их до того, как расскажу…

Редактор подошел к своему столу.

— Если вы — один из «Четырех», вы получите свою награду… И часть прямо сейчас.