– И преступники тоже?

Тодороки скрестил руки на груди, подавляя нахлынувшие эмоции.

– Для вас, господин сыщик, я еще ниже, чем они?

– В настоящий момент – да.

– А как я могу войти в число этих нормальных людей?

– Для начала ты должен рассказать, где будет следующий взрыв.

– И что, этого будет достаточно?

– Для начала – да.

Судзуки подался вперед, раскрыв свои круглые глаза.

– Может быть, и хорошо, если взрыв произойдет?

– Что ты сказал?

– Если где-то что-то взорвется и кто-то умрет, тогда, наверное, какие-то другие люди будут об этом скорбеть… Но ведь эти люди не одолжат мне сто тысяч иен. Умри я – они обо мне не пожалеют, и пытаться предотвратить мою смерть тоже не будут. Наверняка.

Услышав тяжелые вздохи Судзуки, Тодороки невольно напрягся.

– Ну, если ты рухнешь прямо перед ними, уж скорую помощь они тебе, я думаю, вызовут.

– Нужно, чтобы я рухнул именно перед ними?.. Вот смотрите, сейчас, кроме вас, господин сыщик, передо мной нет никого. Вы, господин сыщик, единственный, кто может меня спасти, единственный, на кого я могу рассчитывать…

В глубине желудка Тодороки возникло урчание. Штиль в его душе сменился высокими волнами.

Тодороки приподнял края губ. Из глубины его горла донесся сухой смех, и он, как бы пытаясь его скрыть, посмотрел на свои часы. До двадцати трех часов оставалось двадцать минут.

– На самом деле я сказал неправду. Неправда, что девушка находится при смерти. Все потерпевшие отделались легкими ранениями.

– Понятно, – произнес Судзуки. Тодороки не мог понять, действительно ли это было облегчение или же имитация облегчения.

– Так что ты пока не убийца… – Глядя на озадаченного Судзуки, Тодороки задал вопрос: – Не знаешь, где будет в следующий раз? Мне все равно, какое у тебя там чувство – спиритическое, шестое или еще какое. Нет гарантии, что во второй раз люди в месте взрыва спасутся. С изрядной долей вероятности будут убитые. И ты станешь убийцей. К тому же таким, который убивает всех без разбора.

Ожидая реакции на свои слова, Тодороки пристально смотрел на Судзуки: как тот ответит? Или, может быть, отведет глаза?

Вопреки ожиданию, у Судзуки сначала был отсутствующий вид, затем на его лице появилась вкрадчивая улыбка. Затем он беспокойно заерзал. «Неловко, когда на тебя так пристально смотрят» – вот и все, что показывал вид Судзуки.

Прождав около минуты, Тодороки вновь заговорил:

– Что нужно сделать, чтобы ты мне рассказал, где будет следующий взрыв?

– Позвольте, господин сыщик, дело же не в том, хочу я или не хочу рассказывать…

– Хватит уже. Говори, что ты хочешь, чтобы я сделал.

– Э-э-э… Ну, не знаю даже, что и сказать вам. – Судзуки нарочито склонил голову. – Это же мистическое озарение. Это ведь не то, что я могу полностью контролировать. – Он выразительно пожал плечами. – Впрочем, возможно, если у меня будет больше стимулов, тогда, может быть, на меня и сойдет озарение… Например, телевизор или радио. Смотрите, тот лэптоп, на котором работает этот сыщик, подойдет, да и планшет подойдет тоже…

– А твой собственный смартфон?

– Я его, похоже, где-то потерял. Что поделать, я же был пьян…

Тодороки одолевали сомнения. Взрыв в Акихабаре весьма зрелищно выбил оконные стекла, однако, с другой стороны, впечатление было таким, будто преступник старался минимизировать ущерб от взрыва. Унылое место, позднее время суток… Да и выбран был третий этаж, а не второй: не для того ли, чтобы уменьшить воздействие взрывной волны? «Конечно, если мужчина передо мной не какой-то рехнувшийся маньяк-убийца…»

Вторая бомба – не выдумка ли это?

– Что, мне так и нельзя телевизор посмотреть?

– Нельзя.