– Я надеюсь, я просто реалист, – сказал Престон, когда официант отошел. – Поговорим о человеке, которого мы знали как Франца Винклера.

– Которого вы с таким блеском довели до Честерфилда?

– Позвольте мне быть откровенным, сэр. Он не отделался бы от головной боли, будь у него даже целая коробка аспирина, не то что от «хвоста». Он непрофессионал и дурак.

– Мне кажется, он всех вас провел на вокзале в Честерфилде.

– Случайность, – сказал Престон. – Если бы у нас было больше людей, они бы дежурили на каждой станции по пути следования. Я хочу сказать, что все его трюки были очень неумелыми; он очень плохой профессионал.

– Понятно. Что еще о Винклере? А, вот и барашек, и, кажется, великолепно приготовлен.

Они подождали, пока их обслужат и официантка уйдет. Престон ковырял у себя в тарелке, он был явно озабочен. Сэр Найджел ел с удовольствием.

– Франц Винклер прилетел в Хитроу с настоящим австрийским паспортом и британской визой.

– Да, это так.

– Мы с вами оба знаем, как знал это и контролер‑пограничник, что австрийским гражданам не требуется виза для въезда на территорию Великобритании. Любой работник нашего консульства в Вене сказал бы Винклеру об этом. Именно виза навела контролера в Хитроу на мысль проверить номер паспорта в банке компьютерных данных, и он оказался фальшивым.

– Мы все не застрахованы от ошибок, – заметил сэр Найджел.

– Но не КГБ. Там таких ошибок не делают, сэр. Их документы всегда безупречны.

– Не переоценивайте их, Джон. Все время от времени совершают «проколы». Еще моркови? Нет? Ну тогда, если позволите…

– Видите ли, сэр, в этом паспорте было два слабых места. Красный свет на дисплее компьютера зажегся потому, что три года назад другой, якобы австрийский гражданин с паспортом под таким же номером был арестован в Калифорнии ФБР и теперь отбывал свой срок на Соледах.

– Что вы говорите? Да, все‑таки очень неумно со стороны Советов.

– Я позвонил представителю ФБР здесь в Лондоне и спросил, по какому обвинению его судили. Оказывается, тот человек пытался шантажировать служащего «Интер Корпорейшн», чтобы он продал ему технологические секреты.

– Очень нехорошо.

– Речь шла о производстве ядерного оружия.

– И это навело вас на мысль…

– Что Франц Винклер приехал сюда, светясь, как неоновая вывеска. Это был знак, послание – послание о двух ногах.

Лицо сэра Найджела все еще светилось благодушием, но искорки в глазах уже потухли.

– И что же сообщило это столь необычное послание?

– Думаю, следующее: я не могу вам выдать тайного агента, потому что я не знаю, где он находится. Идите за мной, я приведу вас к их передатчику. Так и произошло. Я организовал засаду у передатчика, и агент в конце концов туда пришел.

– Ну и что вы хотите этим сказать? – Сэр Найджел положил вилку и нож на пустую тарелку и промокнул рот салфеткой.

– Я считаю, сэр, что операция была провалена. Мне кажется, нужно сделать вывод, что кто‑то с другой стороны преднамеренно сделал это.

– Крайне неожиданное предположение. Позвольте мне вам порекомендовать пирог с земляникой. Я уже пробовал такой на прошлой неделе. Это, конечно, другая партия. Да? Два кусочка, моя дорогая, если вы позволите. Да, и немного свежих сливок.

– Можно мне задать вопрос? – спросил Престон, когда посуду убрали.

– Вы же все равно зададите его, я уверен, – улыбнулся сэр Найджел.

– Почему русский должен был умереть?

– Как я понимаю, он полз к ядерному устройству с явным намерением взорвать его.