Зал ахнул. Председатель впервые потерял дар речи. Он уронил молоток на пол и, открыв рот, уставился на Анжелу. Через мгновение он взял себя в руки, и молоток тоже, и призвал зал к порядку. Убедившись, что его слышат, он спросил:

— Мисс Хамфрис, вы осознаете последствия столь резкой перемены в позиции фонда?

— В полной мере, господин председатель, — твердо ответила она.

Адвокаты Армстронга уже вскочили со своих мест, выкрикивая возражения. Председатель колотил молотком по столу. Когда шум стих, он объявил, что поскольку мисс Хамфрис передала пять процентов акций фонда в пользу мистера Таунсенда, обеспечив ему, таким образом 51 процент против 46 — мистера Армстронга, в соответствии с положениями постоянно действующего правила 11 А, подпункт (г), у него не остается иного выбора, кроме как объявить мистера Кита Таунсенда новым председателем «Нью-Йорк Стар».

Когда Таунсенд направился к сцене, двести опоздавших акционеров встали как по сигналу и, словно хорошо выучившие свою роль статисты, приветствовали его бурными аплодисментами. Армстронг в ярости покинул зал, оставив своих протестующих адвокатов.

Таунсенд пожал руку Корнелиусу Адамсу, бывшему председателю, и каждому члену правления, хотя они явно были не очень довольны таким поворотом событий.

Потом он занял свое место на сцене и обвел взглядом гудящий зал.

— Господин председатель, леди и джентльмены, — сказал он, постучав по микрофону, — позвольте поблагодарить вас, мистер Адамс, и правление «Стар» за вашу преданную службу компании, и позвольте также пожелать вам всем успеха на том поприще, которые вы изберете для себя в будущем.

Том был рад, что Таунсенд не может видеть выражения лиц сидящих позади него людей.

— Хочу заверить акционеров этой великой газеты, что я буду делать все, что в моей власти, для продолжения традиций «Стар». Даю слово, что никогда не нарушу редакционной целостности газеты, но постоянно буду напоминать каждому журналисту слова великого издателя «Манчестер Гардиан» Ч.П.Скотта, которые всегда служили для меня ориентиром в профессиональной жизни: «Комментарии свободны, а факты священны».

Актеры снова поднялись со своих мест и захлопали. Когда шум наконец стих, Таунсенд закончил свою речь словами:

— До встречи через год.

Он ударил молотком по столу и объявил собрание закрытым.

Несколько человек в первом ряду снова вскочили, заявляя протест, но двести других четко знали свои инструкции. Они встали и направились к выходу, громко переговариваясь друг с другом. В считанные минуты в зале никого не осталось, кроме горстки адвокатов, протестующих перед пустой сценой.

Первый вопрос, который задал Таунсенд Тому, выйдя из зала, был:

— Ты составил новый договор об аренде старого здания фонда?

— Да, он у меня в конторе. Тебе осталось только поставить свою подпись.

— И повышения арендной платы не будет?

— Нет, она не изменится в течение следующих десяти лет, — ответил Том. — Как и говорила мисс Хамфрис.

— А ее контракт?

— Тоже на десять лет, только зарплата втрое меньше, чем была у Ллойда.

На выходе из гостиницы Таунсенд повернулся к адвокату и сказал:

— Значит, сейчас мне остается только решить, подписать его или нет.

— Но я уже заключил с ней устное соглашение, — заметил Том.

Таунсенд широко улыбнулся адвокату, и пока они шли к поджидавшей машине, управляющий гостиницы и несколько операторов, фотографов и журналистов бежали следом за ними.

— Теперь моя очередь задавать вопросы, — заявил Том, когда они уселись в «БМВ».