— А если я выставлю свой пакет на открытом рынке, как думаешь, сколько я могу получить?

— Если ты выйдешь на рынок с таким количеством акций, все решат, что ты демпингуешь их, и в этом случае тебе повезет, если ты получишь миллионов двадцать. Для успешной торговли нужен готовый на все покупатель и упирающийся продавец. А в этой сделке пока, похоже, имеются лишь два доведенных до отчаяния продавца.

— И какие у меня остаются варианты? — спросил Армстронг, когда они подошли к лимузину.

— У него практически не осталось никаких вариантов, — ответила Элизабет. — Я должна найти третью сторону, готовую купить ваши акции «Стар», причем желательно сделать это до того, как Армстронг будет вынужден устроить демпинг.

— Почему именно такой путь? — поинтересовался Таунсенд.

— Потому что у меня сложилось впечатление, что у мистера Армстронга гораздо более серьезные проблемы, чем у вас.

— Почему вы так решили?

— Я все время смотрела на него, и как только закончились речи, он первым делом направился прямиком к этому столику.

— Ну и что?

— А то, что у него была одна-единственная цель, — ответила Э.Б. — Продать вам свои акции «Стар».

Губы Таунсенда тронула слабая улыбка.

— Так почему бы нам не купить их? — сказал он. — Если бы я заполучил его пакет, я мог бы…

— Даже не думайте, мистер Таунсенд.

ГЛАВА 39

К тому моменту, когда Таунсенд поднялся на борт самолета, вылетающего в Гонолулу, Элизабет Бересфорд уже наполовину пересекла Атлантику. Последние три недели он держал самый тяжелый экзамен в своей жизни — и как после любого экзамена, теперь ему оставалось только ждать результатов.

Элизабет терзала его вопросами, дотошно исследовала каждую сделку, которую он когда-либо заключал. Теперь она знала о нем больше, чем его мать, жена, дети и налоговое управление вместе взятые. Таунсенд даже сомневался, есть ли хоть что-то, о чем она не знает — разве что о его внеклассной работе в крикетном павильоне с дочкой директора. А если бы он за те сведения платил, она, несомненно, потребовала бы, чтобы он сообщил ей все подробности сделки.

Каждый вечер, возвращаясь домой, измотанный, опустошенный, он обсуждал с Кейт последние позиции.

— Я уверен только в одном, — часто повторял он. — Мои шансы на спасение целиком и полностью находятся в руках этой женщины.

Они завершили этап номер один: Элизабет признала, что компания технически платежеспособна. После этого она перешла ко второму этапу — продаже активов. Когда она сказала Таунсенду, что миссис Саммерс хочет выкупить обратно свои акции в «Нью-Йорк Стар», он скрепя сердце согласился. Хорошо еще, что она позволила ему сохранить контрольный пакет акций в «Мельбурн Курьер» и «Аделаид Газетт». Однако он был вынужден продать «Перт Санди Монитор» и «Континент», чтобы оставить «Сидней Кроникл». Еще ему пришлось пожертвовать миноритарным пакетом акций австралийского телеканала и всеми неприбыльными дочерними компаниями «Мульти-Медиа» — для того чтобы сохранить «ТВ Ньюс».

К концу третьей недели этот стриптиз был доведен до конца, и она раздела его почти догола. И все из-за одного телефонного звонка. Казалось, эти слова теперь будут преследовать его всю жизнь: «Могу я узнать, о какой сумме идет речь, мистер Таунсенд?» — «Да, господин посол. Три миллиарда долларов».

Он все время помнил, что есть еще резервный план, который надо обдумать, прежде чем она приступит к третьему этапу.