А заметил бы он эту девчонку, не столкни их судьба в своей иронично-садистской манере, встреться они, допустим, вот так просто — как с той малявкой, подружкой Нах-Наха? И, кстати, они еще младше его Маруси, а вот жеж… Или показалось?

Одна беда, уверенности, что он ей нужен, или хотя бы нравится — как не было, так и нет. И страшно упустить, у местных-то все просто и быстро, вспомнить ту же Настасью, или эту Мелкую.

А может, она уже и не девушка, и жених есть — какой-нибудь деревенский увалень. Ему бы прямо спросить, уж Маруся бы ответила. Да только не стоит её пугать раньше времени, приручить бы сперва! Даже подумал было завербовать в свою группу под любым предлогом — чем она хуже Колобка! Только отбросил сразу эту мысль. Пусть учится, школьница ведь еще. Занятия по математике у неё завтра важные. Эх!

Но кое-что сделать можно уже сейчас. И нечего время терять, да раздумывать. Капитан бесшумно поднялся, стараясь не разбудить Андрюху, с которым делил небольшую комнатку над хозблоком. Утренняя прохлада бодрила, Василий потянулся всем телом, хрустя суставами. Эх, хорошо! И у колодца никого. Раздевшись по пояс, облился ледяной водой, крякнул, отряхиваясь на манер собаки.

На вызов через визоры мальчишка отозвался сразу. Буркнул заспанным голосом, что сейчас будет, и отключился.

Василий устроился в той самой беседке, вертя в руке сигаретку и не решаясь закурить. С одной стороны — сплошные нервы с этими девчонками, с другой — не хотелось травиться, когда вокруг такой чистый воздух, что дышится полной грудью.

Нах-Нах пришел не один, с собакой — вот уж монстр. А говорили, собак на Прерии нет — не выживают мол. Василий собак любил и скучал по своему Трезору, оставшемуся дома… А вот ведь и этот зверь пусть и похож размерами на лохматую пони, а вполне себе пес.

— По вашему приглашению Фёдор Матвеев прибыл, товарищ капитан! Сидеть, Фагор!

Василий улыбнулся мальчишеской выправке и серьезному доброжелательному взгляду. Бойкий малец, и псина у него послушная. Хозяин голоса не повышал, а кобель сразу уселся на входе в беседку, вывалив язык и с любопытством косясь на чужака.

— Здорово, Фёдор. Куришь?

— Нее, давно бросил, — мальчишка уселся наискосок от капитана.

— Молодец, — удивления нет. Здешние дети взрослеют рано. — Дело у меня к тебе, уважаемый Нах-Нах. Деликатное.

— Да понял я, товарищ капитан. И согласен исполнить, если хорошее дело. Насчет Маруськи что ли?

Оставалось весело хмыкнуть и подтвердить, что да, насчет неё.

— Есть у неё кто, а?

— Родителей нет, — нахмурился Федька, — дядька есть, дальний родственник и… И всё, наверное. Село их разрушено, как у моей Мелкой. Дядька вроде жив.

— Понял. Спасибо, друг, только я сейчас не про родню.

— Понял, — тем же тоном ответил Фёдор, но не удержался, ухмыльнулся. — Про эти, шуры-муры?

— Ага. Есть у неё кто?

— Ну как же. — Федька снова нахмурился, припоминая.