— Так точно, — буркнул ГРУ-шник, мнением которого даже не поинтересовались. — Ну вы, мужики и безбашенные… — Боекомплект проверьте, машина только с парада, могли и не снарядить…

БТР плавно пошел назад.

— Все, дальше Варяг, командуй! — сказал Шульга. Боевой опыт у разведчика больше, его решения будут эффективнее на порядок, в пиковых ситуациях главное правило: руководит самый компетентный и никто не должен тянуть на себя треуголку. Выйти отсюда на колесах — главный приоритет.

— Ну, барин, ты задачи ставишь! — ухмыльнулся Варяг. — А бе-ка, как ни странно, полный. Успели, видать, по возвращению зарядиться…

12. Комбриг

— Сам вижу! — проворчал комбриг, кивая на монитор, экран которого покрылся серой рябью цифровых помех.

От машинки, запущенной на малой высоте со взводного опорного пункта он ничего особого и не ждал. В нейтральную зону стягивались серьезные силы что с нашей, что с их стороны и сейчас там не то что дрон — жужжание шмеля и мышиный шорох провоцировали огонь на поражение. Но привезенный недавно волонтерами дорогой квадрокоптер сшибли за какие-то три минуты. А это означало две вещи. Первая — противник настроен решительно. И вторая — те, кто у сепаров на позиции, прошли серьезную подготовку. Поразить мелкую, хаотично перемещающуюся цель — это даже не по тарелочкам стрелять.

Впрочем, дрон был в системе разведки лишь дополнительным источником. На промке работали камеры, на нее нацелены были спутники. А вскоре и американский “Глобал Хоук” должен подойти. Кстати о “Глобал Хоук”…

— Как там наша заявка? — спросил комбриг.

— Выполнили так быстро, как будто ждали! — не скрывая удивления сказал начальник разведки. — Им же заказ нужно согласовывать в СНБО, потом его утверждают в командовании НАТО. А тут едва отправил шифрограмму, как получил ответ за какие-то пять минут.

RQ-4 Global Hawk, американский беспилотный разведчик с размахом крыльев под сорок метров, мог больше суток находиться в воздухе и с безопасных шести-семи километров давал предельно подробное изображение местности, а его аппаратура могла видеть даже через плотные облака. Разведчик барражировал над Керченским проливом, лету ему было минут сорок, в худшем случае пятьдесят. Но для нарастающего темпа событий задержка в полчаса была тем самым прибытием к шапочному разбору. Так что, невзирая на фантастическую расторопность обычно вялого и безынициативного ГУРа, где бездельник перестраховщика погонял, придется, как всегда, обходиться своими силами.

— Засечка! — доложил офицер, ответственный за связь с артиллерией. — стодвадцатимиллиметровые минометы. Из-за высотки по автобазе!

Ну вот, уже лучше, сработал контрбатарейный радар.

— Принял! — сказал комбриг, вглядываясь в изображение с камер, установленных на взводных опорных пунктах. Меж разрушенных зданий оседали клубы поднятой разрывами пыли.

Командовать ему не требовалось — отлаженная машина артиллерийских дуэлей действовала с точностью часового механизма. Сейчас наводчики скрытно выдвинутых на позиции гаубиц Д-30 уже получили координаты противника и готовятся к выстрелу.

Американский радар отслеживает выпущенные мины еще в полете, по траектории вычисляет точку запуска и передает данные сразу на планшеты артиллеристов. Была бы еще, как у амеров, система автоматического наведения — сэкономили бы несколько минут. Пока наши орудия наводится вручную, сепары дадут еще один залп и начнут сворачиваться. Но вряд ли успеют…

— Залп! — доложил офицер.