Глава II Мертвее мертвых

Дьявол явно был не в духе.

— Двоих, — сказал он, постукивая аккуратно подпиленными когтями по крышке стола. — Я ждал сегодня двоих.

Вельзевул нервно переступил с ноги на ногу.

— Двое прибыло, Хозяин... ну, в некотором смысле. Они... оно... в общем, у меня там, в девятнадцатом колодце.

— Два человека! — прошипел Сатана, и несколько крошечных молний сверкнули у него между рогами. — Два человека, а не один молокосос и его собака! Собака-то как сюда попала, интересно знать?

— Они... их перемешало. Боже побери, первый раз в жизни такое вижу, — заикаясь, доложил адъютант своему повелителю, заглянув в папку. — Мальчик — наш верный слуга. Очень впечатляющие результаты по итогам земного цикла. Хулиганство, жестокое обращение с животными, воровство, убийство. Перечень насильственных преступлений длиной с ваш хвост. А собака — просто настоящая гончая ада. Продажа сыворотки от бешенства возросла на пятнадцать процентов в первом квартале этого года.

Но вся эта информация не произвела на Князя Тьмы особенного впечатления.

— Он болван.

— Кто, пес?

— Нет, кретин! Мальчик. Скотина, лишенная всякого воображения.

Вельзевул пожал плечами:

— Зло есть зло, Хозяин.

Сатана покачал холеным костлявым пальцем.

— Вот тут-то ты и ошибаешься! Именно поэтому ты — всего лишь мой подручный. А я — бесспорный Властитель Преисподней. У тебя нет размаха, Веля, нет масштаба.

Вельзевул бессильно сжал клыки. Он терпеть не мог, когда его называли Велей. Во всей Вселенной, кроме Сатаны, не было ни одного существа, которое посмело бы называть его этой унизительной кличкой... ну, разве что еще один святой, некий Петр...

— У этих грешников, действующих под влиянием минутных порывов, крайне низкий срок эксплуатации. Их средняя продолжительность жизни столь невелика, что обычно они просто не успевают учинить ничего действительно достойного внимания. Один смертный грех — и тут-то ему и крышка. Они не умеют планировать. Не умеют уходить от ответственности.

Вельзевул прилежно кивал головой, как будто ему не приходилось выслушивать эту лекцию по меньшей мере десяток раз в тысячелетие.

— Но одна-единственная творческая натура, встав на путь греха, сможет проповедовать евангелие погибели многие десятки лет, прежде чем ее поймают. Если вообще поймают.

— Верно, Хозяин. Абсолютно верно.

Зрачки Сатаны сузились:

— Ты, часом, не считаешь себя умнее меня, а, Веля?

— Что вы, Хозяин, — нервно проквакал архидемон. — Ни чуточки.

— Рад это слышать. Потому что, если я хоть на мгновение усомнюсь, что ты ловишь каждое мое слово, то ты тут же лишишься этих шикарных апартаментов с видом на Море Огня и переедешь в Навозную Бездну.

Вельзевул облизал раздвоенным языком внезапно пересохшие губы. Он ничего не имел против навоза, когда речь шла о работе, но нельзя ведь жить одной работой.

— Но, Хозяин, честное слово, этот мальчик — просто прелесть. Особенно в своем новом... эээ... состоянии. Слегка неотесан, не буду спорить, но я готов поклясться, что из него выйдет первосортный крутильщик вертела.

— Крутильщик вертела! Да нам этих крутильщиков уже девать некуда. Мне нужны архидемоны, мне нужны грешники с чувством юмора!

Дьявол разгладил свою иссиня-черную козлиную бородку.

— Мне нужна вторая душа. Девчонка. Где она? Я намеревался встретить ее лично у ворот.

Вельзевул порылся в бумагах, лежавших в папке:

— Дело в том, что.