— Нормально. — Он пожал плечами. — Ей нелегко найти общий язык с новым напарником, но ты же знаешь… она сильная, выживет.

Выживет! Шарлотте не понравилось, как это прозвучало, но не успела она спросить Луи, что тот имел в виду, он перевел разговор на нее.

— Я рад, что застал тебя до отъезда, — сказал он, — ближайшие два дня буду работать на стройке, но мобильный при мне, если что — звони. На прошлой неделе наконец поставили крышу, так что теперь займусь отделкой. Если все пойдет по плану, я съеду до конца следующего месяца.

Шарлотта кивнула и пристально посмотрела на него.

— Что ты имел в виду под «выживет»?

Он сразу помрачнел и заговорил отрывисто:

— Да ничего такого, Шарлотта. Просто так говорят. Новенький отлично справится. Джудит отлично справится, — подчеркнул он. — Кроме того, руководство о нем высокого мнения.

Последнюю фразу он произнес с некой резкостью, что вкупе с выражением его лица могло означать все, что угодно.

— Перестань, Шарлотта. Не смотри на меня так и прекрати немедленно.

— Если с Джудит или с этим ее новым напарником что-то не так, я должна знать, так что это ты прекрати. Мы говорим о моей племяннице, которую я фактически вырастила. А мы оба знаем, что хороший напарник для офицера полиции — это вопрос жизни и смерти.

— С Джудит все будет в порядке, — произнес он медленно, со значением, будто обращался к двухлетнему ребенку. — У меня нет времени. У меня куча дел. И мне бы хотелось выбраться на дорогу еще до пробок.

Не дожидаясь ее возражений, он спустился по ступенькам и быстро направился к машине.

Несколько долгих секунд она стояла, не в силах двинуться с места, раздраженно наблюдая за отъездом Луи. Что-то не так, что-то, о чем он не хотел говорить. Каждый раз, когда мужчины не хотят что-то обсуждать, они бегут в туалет или просто — бегут.

Расстроенно покачав головой, Шарлотта вошла в дом. Подойдя к столу, она посмотрела на телефон.

— Надо позвонить Джудит и расспросить о новом напарнике. — Она посмотрела на клетку у большого окна. — Как думаешь, Милашка? Позвонить ей?

Маленький длиннохвостый попугай чирикнул и принялся скакать взад-вперед по жердочке, выкрикивая единственное известное ему слово:

— Дурак! Дурак!

— Да что от тебя толку. И перестань повторять это слово. Скажи лучше что-нибудь приятное. Например, «доброе утро» или «привет».

Не один месяц она потратила на то, чтобы научить глупую птицу разговаривать, но единственное слово, что он усвоил, даже не было заявлено в списке.

Ну давай, подумала она, снова взглянув на телефон. Только она собралась поднять трубку и позвонить племяннице, как часы над столом пробили шесть тридцать.

Шарлотта посмотрела на попугая и расхохоталась.

— Ты прав, дорогой. Надо быть дурой, чтобы звонить в такую рань.

Джудит наверняка еще спит.

Шарлотта прошла на кухню, налила себе кофе и села за стол. Она вынула из газеты пятничное развлекательное приложение и отложила, чтобы прочесть позже. Обычно она читала газету в течение дня, но всегда просматривала заголовки за первой чашкой кофе.

Расправив оставшиеся страницы, она начала с первой полосы. Ее внимание привлек заголовок в правом нижнем углу. Шарлотта замерла.

«Начинается отбор присяжных по делу о тройном убийстве Дюбюиссонов».

Она ждала этого, и все же черные буквы повергли ее в шок. Несколько секунд она завороженно смотрела в газету. Пять месяцев, прошедшие со дня скандального убийства Дюбюиссонов, растаяли как дым, не оставив в памяти ничего, кроме тех страшных событий.