Еще одним ценным экспонатом в египетском зале был папирус. Старый, желтый, скукоженный листок хранился под стеклом на самом видном месте и являл собой истинное благородство бывшего владельца – директора макаронной фабрики, безвозмездно отдавшего ценный папирус родному музею. Владелец бесценного, как он утверждал, экспоната неоднократно отдыхал в стране пирамид и вывез оттуда немало ценностей.

– Понятно, – процедил Туровский, остановившись на входе в египетский зал и глядя себе под ноги. Казалось, что он разглядывает свои кипенно-белые летние туфли. – Дверей нет, порога тоже нет.

– Сметой не предусмотрено, – оправдался Аркадий Аркадьевич. – Денег выделяют мало, вот, чтобы витрину заменить, – он указал на стенд с папирусом, – придется ждать и ждать средств.

– В целях пожарной безопасности дверей нет, – предположил Федоров. – Удобнее спасать экспонаты, когда что-то станет гореть.

– Не приведи Господь! – испугалась Елена Ивановна и прошла за свой стол подле мумии. – Здесь, господин Туровский, я сидела, когда он… она… оно чихнуло. Потом бросилась к Захару Владимировичу, у которого оно тоже чихнуло, потом оно чихнуло в краеведческом зале, а «Житие» вынесли из исторического...

– Пройдемте туда, – предложил Туровский и направился в указанном направлении.

Исторический зал, в сущности небольшая комната, привлекал внимание посетителей прежде всего фигурой доисторического человека, сделанной из неизвестного современникам материала. Заросший, невысокий, но слишком коренастый по сравнению с местными жителями, неандерталец в меховой набедренной повязке, побитой вредной молью, держал над головой топор из папье-маше и грозно приветствовал входящих.

– Вот, – торжественно указал директор музея на пустую витрину рядом с неандертальцем, – здесь и было наше «Житие»!

Туровский внимательно оглядел место преступления. Витрина была аккуратно вскрыта.

Картина преступления моментально нарисовалась в голове сыщика.

Итак, поздно вечером один из посетителей задержался в историческом зале, спрятавшись за неандертальца. Он опустил на пол мнимого ежика с записью чихов и принялся с помощью дистанционного управления передвигать его по залам, стремясь вызвать сумятицу и переполох. Что в принципе и произошло. Охранник с хранительницей в полном смятении упали на витрину, разбили ее, сигнализация заорала, они испугались и поспешили ее отключить. После этого преступник спокойно залез за «Житием» и благополучно вместе с ним покинул музей, открыв входную дверь ключом. С ключом проблем не было. Он висел в незапертом ящичке перед самим выходом. При желании любой мог взять ключ оттуда, сходить, сделать копию и незаметно вернуть его на место.

Преступник действовал на грани фола. Откуда он мог знать, что хранительница такая впечатлительная, а охранник не столь решителен, чтобы сразу вызвать милицию? Тому было достаточно только нажать на тревожную кнопку. Как он узнал, что хранительница с охранником упадут на витрину? Почему преступник не забрал с собой мнимого ежа, а позволил тому укатиться в зал краеведения? Он оставил улику! Собрался забрать ее на следующий день? Кстати, самый интересный вопрос другой. Почему он забрал «Житие городища», а не более ценный папирус? Мог бы утащить саркофаг с мумией...

Туровский нахмурился. Последнее предположение резко выбивалось из стройного ряда вопросов.

Не мог преступник утащить саркофаг с мумией. Теплым весенним вечером по улицам города гулял народ. Странный тип, вытаскивающий из краеведческого музея успевшую завоевать популярность среди горожан мумию важного сановника фараона Тутанхамона, несомненно, вызвал бы нездоровое любопытство. Но он мог подготовить преступление заранее и организовать все ночью.