— Наверное. — Я пожала плечами, совершенно сметенная Яшиным напором.

— Надеюсь, не во всех смыслах этого слова, — зло и неудачно пошутил мой нынешний муж.

Яша обустроился в кабинете. Около двух часов по приезде его не было видно, но слышно. Он явно вколачивал гвозди и долбил стены электродрелью. Запыхавшийся и счастливый, он забежал на кухню и неожиданно замер при виде Аньки, которая добросовестно обыгрывала Тошкина в дурака.

— А как же я? А почему без меня? А экскурсия? Ну, хоть на минуточку, я же старался.

Кабинет, некогда очень европейский, комфортный и почти пустой, превратился в обиталище полинявшего мамонта. Во всяком случае, бивни оного висели по обе стороны этажерки и весьма недвусмысленно намекали о библейском, а стало быть, допотопном происхождении моего бывшего мужа. Стена напротив стола была изрешечена дырками разного калибра, между которыми очень непрочно повисли портреты Голды Меир, Ясера Арафата и Леонида Ильича Брежнева в молодости. В книжном шкафу в видавших виды розовых рамках стояли фотографии многочисленной Яшиной родни, друзей и их отпрысков. Одного из них признала моя Анька:

— Это Давид, летом я еду отдыхать с ним в Англию. Очень хороший мальчик.

Яша деловито кивнул и дернул за веревочку, которую, кажется, вырезал из моей шторы. В комнате образовались неясные тревожные сумерки. Жалюзи из вьетнамской соломки, чуть побитые временем и молью, плавно подняли пыль, закрыли ясный морозный солнечный свет.

— Ничего, — бросила Аня и опрометью выскочила из комнаты. Она вернулась и вручила Яше собственное изображение руки неизвестного мастера, явно будущего авангардиста.

— Только повесь меня на стену, — потребовала она и, мило улыбнувшись Тошкину, проворковала: — Ну, пойдем продолжим?

Да, в моей дочери определенно чувствовалась порода. Главным образом моя. Не прошло и недели, как Тошкин растаял и истлел под взглядом ее серо-голубых прозрачных глаз. Под его чутким руководством Ане были куплены конструкторы «Лего», кожаная короткая юбка и маленький телевизор, чтобы девочка могла играть в приставку. Лично я такой щедрости от мужа за весь изнурительно-сексуальный медовый месяц так и не дождалась.

Новый год мы провели по-семейному: я, Аня и мои два мужа. Причем один из них, Яша, занял позицию хулиганствующего Васисуалия Лоханкина. Он не спешил устраиваться на работу, лез в мои кастрюльки до такой степени, что я просто вынуждена была ретироваться с кухни, кроме того, он начал вести наш общий семейный бюджет, следить за нашими художественно-музыкальными вкусами (на этой почве семью чуть не хватил инфаркт от еженедельного просмотра «Списка Шиндлера»), поддерживать санитарное состояние квартиры. К Новому году мне была подарена стиральная машина-автомат. На этом фоне скромный двухсотмиллилитровый флакон духов, привезенный товарищем Тошкина из Парижа, выглядел как-то бледненько. Социалистическое соревнование мужей, живущих под одной крышей, иногда приносило и положительные результаты. Тошкин, например, волевым решением продлил медовый месяц и начал ходить за продуктами. Яша, встречая нас каждое утро, задумчиво улыбался и произносил грустно: «Мы, онанисты, народ плечистый…», что, впрочем, не мешало ему на субботу — воскресенье оставлять нашу семью в покое. Аня, получившая оценки за все первое полугодие, блаженствовала, окруженная заботой и вниманием огромного количества родственников. И только я, спрятав голову в плечи, ждала весьма и весьма неприятного разговора, в котором я была готова разменять пешку Яшу на ферзя — предсвадебное обещание Димы. Но тот, хитрец, делал вид, что без Яши просто не представлял себе нашей семейной жизни.

Когда в марте выяснилось, что вскормленная Яшиной калорийной пищей наша семейка поправилась на десять килограммов, из которых шесть пришлись на меня, мой организм не выдержал и сел на голодную диету.