— Так вы не питаете ни ко мне, ни к полковнику никакого злого чувства?

— Может быть, — ответил монах нерешительно, — я и не совсем забыл ваше недостойное обращение со мной, но я, по крайней мере, отказался от мысли мстить вам за это.

С минуту подумав, Джон Дэвис протянул монаху руку и сказал:

— Вы честный монах! Я вижу, что вы верны данному вами слову исправиться; я очень сожалею о своем поступке.

— В свою очередь, сеньор, я также скажу вам, — сказал полковник, — что не ожидал от вас такого великодушия.

— Еще одно слово, сеньоры!

— Говорите, — сказали они разом, — мы вас слушаем.

— Обещайте мне отказаться от этой безобразной дуэли и, следуя моему примеру, перестать ненавидеть друг друга.

Вместо ответа противники протянули друг другу руки.

— Отлично! — продолжал монах. — Я счастлив, что вы помирились. Теперь нам надо расстаться. Вы, полковник, садитесь на лошадь и отправляйтесь к вашему лагерю; дорога безопасна, никто не помешает вам доехать до цели. Что касается вас, Джон Дэвис, то вы поедете следом за мной. Ваше долгое отсутствие вызвало беспокойство, которое ваше прибытие, конечно, развеет. Я получил приказание попытаться узнать о вас что-нибудь.

— До свидания, — сказал полковник. — Постарайтесь забыть, сеньор Дэвис, то, что случилось в начале нашего знакомства, и помнить только то, как мы расстались.

— Может быть, полковник, мы и встретимся при более счастливых обстоятельствах, и я буду иметь возможность высказать вам всю симпатию, которую внушает мне ваш открытый и честный характер.

Обменявшись еще несколькими словами и сердечно пожав друг другу руки, они расстались.

Полковник галопом поскакал в Сан-Исидор, тогда как Джон Дэвис и монах столь же поспешно направились в совершенно противоположную сторону.

Было около полуночи, когда полковник Мелендес доехал до передовых постов; там его уже ждал один из адъютантов генерала. В пуэбло было заметно какое-то волнение. Солдаты, вместо того, чтобы спать, как это можно было ожидать в столь поздний час ночи, толпами сновали по улицам; офицеры с озабоченным видом мелькали то здесь, то там. По всему было видно, что готовились к чему-то важному.

— Что здесь происходит, капитан Гютер? — спросил полковник адъютанта.

— Генерал сам скажет вам об этом, полковник! — ответил офицер. — Он ждет вас с нетерпением и уже несколько раз справлялся о вас.

— О-о! Так есть, стало быть, какие-нибудь новости?

— Кажется, да.

Полковник пришпорил лошадь и через несколько минут доехал до домика, служившего квартирой генералу. Весь дом был освещен, кругом стоял невообразимый шум. Не успел генерал заметить полковника, как уже оставил офицеров, с которыми говорил, и поспешно подошел к Мелендесу.

— Наконец-то вы здесь! — воскликнул он. — Я ждал вас с большим нетерпением.

— Что здесь происходит? — спросил полковник, удивленный встречей, которой он никак не ожидал: оставив лагерь в полном спокойствии, он не рассчитывал найти его в шумной тревоге.

— Вы сейчас узнаете, — сказал генерал, и обратившись к офицерам, находившимся в комнате, добавил: — Господа, прошу вас оставаться здесь, я возвращусь к вам через несколько минут. Полковник, следуйте за мной.

И поклонившись всем собравшимся, генерал в сопровождении полковника вышел из комнаты и запер за собой дверь.