В связи со смертью главы администрации эти размышления стали выглядеть более чем зловеще. И при чем тут Ершов? Продажный полицейский, который крышует этот бизнес, или просто помогает его прикрывать? Бурмистров мог оказаться всего лишь невольным свидетелем чего-то тайного.

Хвост пыли известил полковника о том, что, скорее всего, приехал Коновалов. Тот самый глава юридического отдела, который в злосчастный день был здесь вместе с Бурмистровым. Гуров попросил его прибыть сюда и на месте показать, как все произошло. Охранник тоже смотрел на приближающуюся машину, и на его лице нельзя было прочитать ни волнения, ни досады. Ничего.

Гуров отправился встречать представителя местной администрации, чувствуя себя как под конвоем. Охранник молча брел сзади, излучая немое неудовольствие.

Коновалов оказался крупным мужчиной с мохнатыми бровями и низким важным голосом. В каждом жесте, во всех интонациях чувствовались властность, привычка руководить. Как Гуров успел узнать, Коновалов был одним из старейших работников в районной администрации.

«Наверное, это ценно, когда так долго работает главный юрист, который помнит все решения и постановления», — подумал Гуров.

Коновалов выбрался из синего «Рено» и подошел к Гурову, как будто сразу понял, кто тут полковник, а кто охранник. Юрист протянул лапищу и плотно сжал ладонь сыщика.

«Да, — подумал Гуров. — Фамилия оправдывает хватку. Ему бы коней валить».

— Вы просили приехать. Моя фамилия Коновалов. Егор Владимирович. — Он повернулся к охраннику и коротко бросил: — Я из районной администрации.

— Спасибо, что приехали, — высвобождая руку, сказал Гуров.

Охранник молча удалился, и Гурову не пришлось просить его оставить их вдвоем. Догадливый малый.

— Я хотел бы, Егор Владимирович, чтобы вы мне в деталях рассказали все, что здесь произошло в день убийства Бурмистрова.

— Я, собственно, ничего нового не добавлю, — заявил юрист. — Все есть в моих показаниях следователю. Знаю, надо, но не скажу, что мне это доставит удовольствие. Сами понимаете, столько негативных эмоций на меня навалилось.

— Итак, начнем, — пресек Гуров поток лишних слов. — Вы приехали сюда с какой-то конкретной целью?

— Мы объезжали фермерские хозяйства. Я показывал Дмитрию Сергеевичу самые сильные. А сюда мы специально завернули, чтобы посмотреть возможность восстановления бобрового заповедника. Знаете ли, и экологи наседают, и местное население завалило письмами. Да и самим нам, раз уж взялись руководить районом, хотелось оставить такой полезный след.

— Это там? — Гуров показал в сторону речушки.

— Да. Там и выше по течению. Говорят, что популяцию, если создать условия, восстановить будет несложно. Здесь исконно боровые места.

— Я вас понял, Егор Владимирович, — снова вмешался Гуров, продолжая фиксировать все мимолетные мимические реакции юриста. — Сюда, к ангарам, вас зачем занесло?

— Бурмистров хотел посмотреть и эту территорию. На данном участке степи раньше жили дрофы, а они занесены в Красную книгу.

— Дальше, — продолжил настаивать Гуров. — По чьей инициативе вы подошли к ангарам?

— По его. Он стал говорить, что это хозяйство неплохо было бы убрать отсюда. Вообще непонятно, чего они тут стоят и кто ими пользуется. Мы подъехали. Пока я выходил из машины, запирал ее, Дмитрий Сергеевич пошел вдоль этой вот стены ангара. Я не торопился, потому что и сам хотел рассмотреть эти строения. Пока я шел, за углом раздался выстрел.