Александр Бушков. Чистый углерод. Алмазный спецназ — 2Пиранья – 20
— И что в них особенного, в этих брильянтах? — продолжает рассуждать мой друг. — В том-то и дело, что ничего особенного. Чистый углерод.
Глава I. Беги, негр, беги
Отъехав от миссии не так уж далеко, с полкилометра, оказавшись в чахлой рощице на вершине невысокого холма, Мазур выключил мотор, откинулся на спинку кресла и достал сигареты. Времени у него хватало, так что можно было потратить четверть часика на размышления, как жить дальше. Не чья-то чуждая заимствованная мудрость или засекреченные учебники, а собственный немалый опыт прямо-таки вопиял: в подобных обстоятельствах никогда не стоит бежать очертя голову, словно карманный воришка, только что цапнувший бумажник. Бегство должно быть хорошо обдумано и грамотно просчитано, тогда и добьешься успеха… С чего начать? Да с собственного положения и с географии. Положение, в общем, не из скверных. Нельзя даже сказать, что охотятся конкретно на него. Конкретно на него охотится только Стробач — посланец конкурирующей фирмы, из тех, что обделены здешним сладким пирогом и рвутся к нему присоседиться. Это, безусловно, какая-то мощная контора, скорее всего, ничем не уступающая фирмочке Олеси и ее друзей: экипировка отличная (взять хотя бы эту новехонькую тачку), денег, судя по всему, отпущено немеряно, пытались даже грохнуть президента Кавулу из территориальных вод соседнего государства довольно современными ракетами — что мелкой сявке не по зубам. У Стробача, и к бабке не ходи, хватает здесь и мордоворотов, и техники — но все это вторично. Главное, они нелегалы в Ньянгатале, а значит, должны действовать с оглядочкой, потаенно, не бросаться на Мазура в местах цивилизованнее этих, прятаться по темным углам. Меж тем Мазур — в каком-то смысле лицо официальное. Да что там, в самом прямом. У него при себе не только карточка Лесного корпуса на вымышленное имя, но и удостоверение на собственное, где он черным по белому значится адмиралом и консультантом здешнего правительства по вопросам безопасности. И вряд ли кто-то успел эти корочки отменить — президент мертв, но у властей и бюрократии хватает более важных дел, чем увольнять наемных консультантов (которые к тому же, как часто бывает, могут и пригодиться новой власти). Тем более что Олеся и компания ждут его возвращения как на иголках, прекрасно понимают, что эта ксива облегчит ему разные жизненные сложности, которые могут попасться по дороге. А вот Алмазный спецназ, ручаться можно, ищет не его конкретно, а некоего абстрактного вора, попятившего камешки. А им может оказаться любой из пяти, кто был в самолете. Вполне возможно, они считают, что погибли все пятеро и алмазы прихватили посторонние разбойнички, но это очень уж выгодный доклад, внесем толику пессимизма и будем думать: похитителем они все же считают кого-то из пяти. Иначе почему, если кто-то выжил, но не стал, как подобает честному человеку, пробираться к властям и шумно объявлять о себе, а канул в безвестность? Отсюда плавно проистекает, что положение Мазура получше, чем у Стробача, но все же не райское. Пробираясь к Маджили, можно вовсю пользоваться при нужде адмиральскими корочками, а то и тоже прихваченной с собой (учитывая почтение кафров к наградам, особенно к тем, что с тарелку величиной) Звездой Свободы. Рано или поздно в том же Маджили может сыскаться кто-то, кто скажет: — Это все благородно, господин адмирал, а вот камешки где? Президент (как Мазур прикидывал еще перед отлетом на прииск) вполне мог поставить контролировать все дело какого-нибудь особо поверенного человечка, незаконного сыночка, любимого племянника… Президента больше нет… черт! Все, что известно о человеческой психологии (точнее, ее грязных сторонах), подсказывает: в этих условиях доверенное лицо, прекрасно зная, что отчитываться теперь не перед кем, захочет захапать алмазы сам. |
