Александр Бушков. Охота на олигархаПиранья - 13
– Я думал, думал и наконец все понял. Это неправильные пчелы! – Ну да? – Совершенно неправильные! И они, наверное, делают неправильный мед, правда? А. Милн. «Винни-Пух и все-все-все» Глава первая Денежки любят счет Издали, если смотреть простым глазом, без малейшего участия оптики, поместьице выглядело как кукольный домик. Или музейный экспонат из несуществующего пока что музея: «Классический образец усадьбы нового русского средней руки конца XX – начала XXI вв.» Именно что усадьба. Не более того. Усадебка. Никакая не латифундия – Мазур помянутые латифундии видывал не единожды на других континентах и потому знал, с чем сравнивать. На феерические рублевские замки, с коими обстоит в точности, как со снежным человеком (никто его в натуре толком не видел, одни случайные фотографии, зато пересудов несчитано), это хозяйство не походило нисколечко. Но все равно могло повергнуть в лютую классовую ненависть рядового бюджетника: сотках на пятидесяти расположились краснокирпичный двухэтажный особнячок с зелено-белой острой крышей (барская обитель), два домика поскромнее и поменьше (для обслуги), гараж в том же стиле, аккуратненькая, как игрушечка, крохотная генераторная. Вся эта благодать окружена зелеными газонами, связана мощеными дорожками, украшена гамаками, шашлычницей под стильным навесом, плетеными креслами и прочими уютными мелочами. Даже собачья будка соответствует – выполнена в виде теремка с резным коньком на крыше. Вообще-то Мазуру тоже полагалось бы испытать прилив той самой классовой ненависти – на постройку подобного поместьица ушло бы его скромное военное жалованье лет за триста (и то если бросить курить и вместо коньяка ограничиться технарем). Но он был на работе, а в таких случаях всякая лирика отметалась заранее вместе с любыми собственными эмоциями и мыслями по поводу. Закон ремесла... И уж тем более он не испытывал ни тени классовой ненависти к нетерпеливо топтавшемуся рядом заказчику, в принципе, насколько известно, обремененному лишь минимумом прегрешений, характерных для всякого нового русского. В пределах средней нормы, если можно так выразиться. Малый джентльменский набор. В конце-то концов, если смотреть в корень и докапываться до глубинных истин, этот сучивший ножонками, прекрасно одетый индивидуум был в данной конкретной ситуации стороной, безусловно, потерпевшей. Как с точки зрения эфемерных законов российских, так и элементарной человеческой справедливости. Не он шубу украл, а у него украли. И, в полном соответствии с классикой, взвыл купец Бабкин, жалко ему, видите ли, шубы. Что б он делал, не будь на свете благородного Мазура? – Вы сказали что-то? – нетерпеливо спросил клиент, чьей фамилии Мазур старался не держать в голове, все равно скоро разбегутся навсегда, как случайно встретившиеся посреди океана корабли. Мазур сообразил, что последнюю мысль пробормотал вслух. И сказал: – Я говорю – что вы так суетитесь? Чуть не год пребывали в нынешнем своем печальном положении, а теперь, когда считанные минуты остались, покою от вас нет... – Да вот как-то... – с заискивающей улыбочкой притопнул клиент, – раньше перспективы не было видно, а сейчас остается только руку протянуть... Вот и покусывает... нетерпение. – Терпите, родной, терпите, – небрежно сказал Мазур, не глядя на него, словно отмахнулся. – Христос, знаете ли, терпел и нам велел... Слыхивали про такого? – Шутите? – Ага, – сказал Мазур. |
