— Прекрасно было бы! — воодушевился капитан. — Я вам сейчас все напишу — звание, фамилию, департамент… — он достал из кармана блокнот в зеленой обложке, энергично схватил авторучку.

Мазур нисколечко не врал — он и в самом деле собирался по оказии заглянуть к этому жандармскому чину. Подворачивается удобный случай, палец о палец не ударив, вставить перо итальянцам. Их пресса в свое время тоже немало погавкала на тему «советские в Африке», да и теперь словесно паскудит порой. Пусть теперь Европа почитает и послушает, как дочки итальянских профессоров откусывают в Африке члены правительственным агентам. Мелочь, а приятно…

И посмотрел на часы:

— Уже поздновато. Пожалуй, мне пора в отель…

— Ну, если так надо… — сказал капитан, явно с удовольствием посидевший бы еще часок за бутылкой.

Честно говоря, Мазур тоже с удовольствием дождался бы, когда бутылка отличного виски покажет дно — но в его положении беглеца, возможно, преследуемого уже со всем прилежанием, следовало сохранять спортивную форму — пить меньше, отдыхать больше…

Капитан снял телефонную трубку:

— Капрал вас сейчас отвезет.

…По дороге состоялся разговор уже в совершенно других тонах — не адмирала с капралом, а мужика с мужиком. Капрал, разумеется, фамильярности и в этом случае не позволял, но тон разговора все же был другой. Бравый служака с большим знанием вопроса рассказал Мазуру о порядках в заведении, благолепия ради именуемом «отелем», особенно подробно поведав о тарифах и расценках — сколько и за что платить, чтобы и жмотом не сочли (жмотов особенно не любят в таких вот заведениях), и не предстать богатеньким недотепой, денежным простаком (которых в таких заведениях обожают доить по полной).

А заодно рассказал и детали, которых Мазур не знал. Он читал в столице, что люди с шахты давненько уж используют Лубебо для своих надобностей, но подробностей там не было. Оказалось, еще лет пятнадцать назад «топазники» обустроили здесь этакую местную Рублевку: «отель», куда они ехали, пару аналогичных заведений рангом пониже, для пролетариата, роскошный дом приемов, где селили прибывших с деловым визитом или с инспекцией и устраивали банкеты, еще пару-тройку зданий столь же утилитарного назначения. Установили генераторы, наладили охрану, восстановили даже ту часть водопровода, что эту «Рублевку» охватывала. Так оказалось гораздо дешевле, нежели возводить с нуля аналогичный комплекс у себя на шахте. Среди населения городишки всплесков классовой ненависти как-то не наблюдалось — слишком многие здесь кормились возле шахты и непосредственно на ней…

«Отель», украшенный синей неоновой вывеской «Топазовый рай», оказался довольно большим четырехэтажным зданием, очень похоже в колониальные времена служившим настоящим отелем, без кавычек. Имелась даже довольно большая, огороженная высокой проволочной сеткой стоянка, где расположилось десятка два легковушек — не новеньких, но и не потрепанных — и два микроавтобуса. Возле распахнутых ворот из той же сетки прохаживался здоровенный негр с дубинкой за поясом. Все было понятно: вспышки классовой ненависти отсутствуют, но грешная жизнь тут такова, что оставь хорошую машину ночью без присмотра — в лучшем случае утром один кузов найдешь, а в худшем и того не увидишь…

Имелся тут и швейцар, так что капралу утруждаться не пришлось. Как и на почтамте, он топал за правым плечом Мазура с таким видом, словно возглавлял целый взвод почетного эскорта.

Обширный вестибюль роскошью не блистал, но содержался в чистоте и порядке, так что в условиях Лубебо выглядел дворцом арабского шейха.