— Говори. Он весь в твоем распоряжении.

— Мне… понадобится… помощь.

— Я подскажу, что делать.

— Спасибо…

Эпилог

Двадцать восемь дней спустя

Горо Кирью стоял в собственном додзё, хмурясь куда сильнее, чем обычно. Сегодня, здесь и сейчас, старый воин чувствовал глубокую обеспокоенность. Вызвана она была двумя бойцами, испросившими его разрешения использовать арену додзё, и получившими его. При виде их, уже готовых к бою, плохие предчувствия обуревали душу старика, но сделать он ничего не мог. Вызов священен, бой священен, последствия… целиком на совести бойцов. И если с одной стороны стоял он, Акира Кирью, холодный и самоуверенный парень каких-то шестнадцати лет (неполных!), то с другой лучился жаждой убийства согбенный, худой, но куда как окрепший, Огаваза Суичиро.

«Засранец добился того, чего хотел», — горько думал старик, — «Зацепил полумертвого психа, вывел из себя настолько, что тот сумел выжить, прокормиться, прийти в себя. Да, он по-прежнему доходяга, жалкая скорлупа от того, что было ранее, но недооценивать его? Акира, Акира… ты явно себя перемудрил. Огаваза готов убивать»

— Ты помнишь, что с ней будет, если ты проиграешь? — ледяной, равнодушный голос внука стегнул Горо как кнутом, чуть не заставив поёжиться.

— Помню, парень, помню, — бывший боец прищурился, занимая какую-то странную стойку, незнакомую даже основателю стиля Джигокукен, — Не волнуйся.

Ох, быть беде. Огаваза Суичиро, как прекрасно помнил Горо, не хватал звезд с неба, но потому, что его талант и судьба лежали вдали от нормального обучения боевым искусствам. Этот парень с детства был «мусорщиком», хватающим крошки знаний тут и там, перенимающим приёмы, учащимся у любого, кто готов был учить. «Дикари» учатся в бою и только в бою, на тренировках они оттачивают старое и пробуют новое, а вот «мусорщики», самая несчастная и слабая из всех каст бойцов, пили из любого колодца, самонадеянно думая, что смогут выработать что-то своё, что-то универсальное и эффективное.

Однако, Огаваза был крайне талантлив как «мусорщик». Легкий на подъём и обаятельный бродяга, который почти никогда не доводил бой до смерти своего противника, он легко отлеживался после поражений, и, что куда примечательнее, легко заводил дружеские отношения. Его привечали в додзё, на улицах, в деревнях и селах, его знали как хорошего человека, пусть и чересчур поверхностного. Из-за этого ему не боялись доверять знания, зная, что он не сможет ими воспользоваться.

Однако, как и всегда, всё решал опыт. Суичиро дрался куда больше, чем нужно обычному бойцу. Он кочевал из города в город, из страны в страну, проигрывая, получая ушибы и переломы, часто голодал, но всё равно шёл дальше по своему пути. И в какой-то момент «мусорщик» превратился в опасного и непредсказуемого воина. Пусть и легкого в общении, пусть и дружелюбного, но крайне многогранного. Короля импровизации, отлично чувствующего стиль противника.

К-со!

— Хаджиме! — рявкнул Горо так, что вздрогнули его собравшиеся ученики.

Поединок священен.

Начало боя заставило собравшихся зрителей, учеников додзё, взволнованно загомонить. Даже сам Горо, ожидавший скорее беспощадной атаки Огавазы, не думал, что в атаку пойдет его внук! Да и в какую! Акира, высокий, молодой, длинноногий, попер на своего чахлого противника буром, нанося примитивные, но сильные и быстрые удары ногами и руками. Часто, очень часто. Это не могло взволновать учеников и их мастера, если бы они не понимали в рукопашных боях достаточно, чтобы понять — юный пятнадцатилетний парень бьет, чтобы убить.

Акира гонял по рингу чахоточного противника, действуя как робот.