Император смотрел на ручную пушку без всякого интереса.

— Ну и как же это странное изделие связано с убийствами? — спросил он наконец.

— Это «изделие», как именует его ваше величество, и есть причина всех смертей. — С разрешения пристава Толкователь трупов передал пушечку Нин-цзуну, тот недоверчиво ее осмотрел. — С единственной целью собственного обогащения Фэн придумал и сконструировал этот подлый инструмент, страшное оружие, секрет которого он намеревался продать цзиньцам. Чтобы финансировать его производство, Фэн начал манипулировать доходами от торговли солью, — продолжал Цы. — Евнух Нежный Дельфин был добросовестным слугой вашего величества, проверявшим документацию соляной монополии. Когда он заметил, что Фэн ведет нечестную игру, судья сначала постарался его подкупить, а когда это не удалось, убрал с дороги.

— Клевета! — крикнул Фэн.

— Тишина в зале! — оборвал его пристав. — Продолжай, — обратился он к Цы.

— Нежный Дельфин не только обнаружил те же расхождения, что прежде него увидел мой батюшка. Евнух также выяснил, что не доставленный по назначению товар шел на приобретение «снежной» соли — дорогостоящего и сложного в изготовлении продукта, который в первую очередь используется для получения боевого пороха. К тому же Нежный Дельфин узнал о громадных выплатах трем людям, которые впоследствии и оказались умерщвлены: таинственному алхимику, мастеру бронзовых дел и литейщику из его мастерской. Выяснив это обстоятельство, честный евнух закрыл все счета, тем самым связав руки Фэну. — Юноша предъявил отчет, который передал ему Бо. — И все-таки Нежный Дельфин оказался не первой жертвой судьи Фэна: эта жуткая честь выпала на долю алхимика — даосского монаха по имени Ю, чьи пальцы, изъеденные солью, ногти, перепачканные углем, и небольшая татуировка «инь-ян» позволили мне установить род его занятий: изготовление пороха. Когда Фэн не смог больше выплачивать ему обещанные деньги, старый алхимик вышел из повиновения. Они спорили, Ю чем-то пригрозил Фэну, и тот выстрелил в него из нового оружия.

Цы вызывающе посмотрел на судью, потом продолжал:

— Ядро попало в грудь, сломало одно из ребер и вышло через спину, застряв в какой-то деревянной перегородке. Желая избавиться от всех улик, Фэн не только выковырял ядро, но вдобавок до неузнаваемости изуродовал отверстие в теле покойного. Он располосовал рану на груди так, что она стала казаться всего лишь следствием некоего мрачного ритуала… На следующий день пришел черед и мастера-литейщика — этого юношу мне удалось опознать по странным шрамам на лице. Это были следы, оставленные каким-то давним взрывом. Мотив убийства был сходный: невозможность расплатиться. Фэн нанес молодому работнику удар кинжалом в сердце, а затем расширил рану, чтобы она походила на воронку в теле алхимика и наводила на мысль о повторении ритуального убийства… Что касается Нежного Дельфина, здесь Фэн действовал иначе. Поскольку исчезновение евнуха неминуемо вызвало бы подозрения, Фэн для начала попробовал его подкупить. Зная о пристрастии евнуха к предметам старины, судья попытался купить его молчание, подарив ему древний каллиграфический список стихотворения, поистине бесценный. Поначалу Нежный Дельфин принял это сокровище, однако позже, узнав об истинных масштабах преступной деятельности Фэна, отказался его прикрывать.