Адриан прекрасно понимал, что сейчас любая ложь — какой бы неправдоподобной она ни была — сойдет ему с рук. Даже природная недоверчивость миссис Вольф не могла одолеть симптомы болезни Альцгеймера. «Нехорошо это, — подумал он, — очень нехорошо». Почему-то в его памяти со всей отчетливостью всплыла подзабытая и, казалось бы, потерявшая свой изначальный смысл поговорка: «Отобрать у ребенка конфету».

Он взял компьютер и шагнул было к входной двери.

А что, если на ноутбуке стоит пароль?

Пароль… Марк Вольф вовсе не показался Адриану глупцом. Профессор хорошо запомнил, как маньяк без особых волнений отдал инспектору Коллинз компьютер и назвал пароль: «Кэндимэн» — человек-конфетка. «Слишком уж очевидно», — подумал про себя Адриан. Похоже, это был хорошо продуманный шаг: поставить на лежащий у всех на виду компьютер такой пароль, который вызовет у любого постороннего наблюдателя вполне очевидные ассоциации; пароль, который на первых порах даже приобщат к делу как косвенную улику; пароль, за которым, как вскоре выяснится, не скрывается ничего предосудительного, подозрительного или вообще интересного.

Другое дело — компьютер, который Адриан держал теперь в руках. Компьютер матери насильника-рецидивиста. Несомненно, если в этом доме и есть какая-то тайна, то скрыта она именно в этом «Макбуке». Адриан внимательно посмотрел на седую полубезумную женщину и спросил:

— У Марка когда-нибудь были домашние животные? Кошки, собаки…

— У нас когда-то был пес по кличке Мясничок…

Адриан улыбнулся. «Значит, „Мясничок“. Что ж, один вариант уже есть».

— Марку пришлось его усыпить. Очень уж наш Мясничок был веселый. За всеми гонялся, кусал людей…

«Да уж, весь в хозяина».

Казалось, старуха вот-вот прослезится от нахлынувших на нее воспоминаний. Адриан выждал несколько секунд, а затем осторожно задал еще один вопрос:

— А как звали ту девочку — дочку соседей, которая жила рядом с вами, ну, может быть, в нескольких домах от вас, в те годы, когда Марк был еще подростком?

Старуха поджала губы и недовольно поинтересовалась:

— Это что за игра такая? В мои-то годы многого можно не помнить.

— Ну, та девушка — вы ж ее помните?

— Никогда она мне не нравилась.

— И звали ее…

— Сэнди.

— Это ведь из-за нее у Марка впервые были неприятности?

Старуха молча кивнула.

«Значит, второй вариант — „Сэнди“». Адриану стало всерьез любопытно, свойственна ли Марку Вольфу самоирония.

Не выпуская компьютера из рук, Адриан вышел в прихожую, взялся за ручку входной двери, но затем вдруг на миг остановился и как бы невзначай спросил:

— А вас, кстати, как зовут?

Женщина улыбнулась и ответила:

— Меня зовут Роза.

— Как прекрасный цветок?

— Ну да… А еще у меня были хорошенькие румяные щечки. Это было давно, когда я была молода и замужем за… — Она смолкла и прикрыла рот ладонью.

— И что с ним случилось?

— Он ушел от нас, а подробностей я не помню. Помню, что все было плохо. Я осталась одна с Марком на руках, и мне пришлось нелегко. Ну ничего, зато сейчас Марк обо мне заботится. Он у меня хороший мальчик.

— Да-да, конечно, очень хороший. А как звали того мужчину, который ушел от вас?

— Ральф, — ответила старуха.