— «Сладкое мясо» — это ведь какая-то требуха, да? — спросила Фрэнсис.

— Не уверена, что его можно есть руками, — отозвалась я и увидела, что в ящике уже лежат два письма. В первом администрация почтового сервера приветствовала хозяина нового аккаунта. Второе письмо пришло с адреса «ушелрыбачить».

— Заяц, тушенный в горшочке, — перечисляла Фрэнсис, — омары… Нет, безнадежно. Они бы еще потребовали приготовить паштет из соловьиных языков!

— Нужны просто маленькие закуски, которые выглядят старомодно, — заметила я. — Перепелиные яйца, ломтики бекона.

Я открыла письмо и прочла: «Ты кто?»

Нажав кнопку «Ответить», я напечатала: «Я Джекки, как видишь. Неужели адрес не тот? А ты кто?» Последнее слово я подчеркнула и щелкнула по кнопке «Отправить».

— А это мысль, — загорелась Фрэнсис. — Подадим их на блюдах, украшенных на староанглийский лад. С пергаментом, веточками розмарина. Гофрированными оборочками из тонкой бумаги. Развесим на стенах гобелены. Маринованные грецкие орехи! — постепенно воодушевляясь, продолжала она. — Мушмула, айва!

Я отвлеклась и не слушала, пока Фрэнсис не повысила голос.

— Что, простите? — переспросила я. — Боюсь, я не слышала, что вы говорили. Задумалась.

Фрэнсис смотрела на меня с беспокойством.

— Вам нездоровится? Вы что-то побледнели.

— Все хорошо, — заверила я. — Просто немного устала.

Но Фрэнсис уже принялась хлопотать надо мной, как над родной внучкой: коснулась моего лба узкой прохладной ладонью, принесла мне кофе и даже спросила, не добавить ли в него коньяку.

— Кстати, может быть, так и закончить вечеринку? Не помните, в елизаветинские времена пили кофе? Коньяк-то наверняка уже был.

Я нехотя выбралась из-за стола, и мы вдвоем принялись листать кулинарные книги в поисках новых идей. Пока мы обсуждали камбалу в кляре, снетков со специями и копченого угря, компьютер Милены издал негромкий сигнал: пришло письмо. Я отошла к компьютеру.

Открыв новое письмо, я прочитала: «Такого адреса больше нет ни у кого. Откуда он у тебя?»

Собравшись с мыслями, я представила себе, как перевоплощаюсь в Джекки — человека, который никогда не существовал и был выдуман другим несуществующим лицом. «Наверное, произошла ошибка, — написала я. — Просто захотелось написать тебе, проверить, не путаю ли я тебя с кем-нибудь. Если что не так — извини за беспокойство».

Я отправила письмо и вернулась к Фрэнсис, которая нашла старинный каталог выставки елизаветинских миниатюр. Мы листали страницы, рассматривали изображения мужчин в камзолах и жабо и женщин в плащах, корсетах и фижмах.

— Если бы нам удалось раздобыть для актеров такие костюмы, — сказала Фрэнсис, — было бы великолепно. Для пущей достоверности следовало бы предложить женские роли мужчинам.

— По-моему, юристам это не понравится, — возразила я. — Заказывая елизаветинскую пирушку, они, наверное, представляли себе бойких служанок, с шутками разливающих эль.

Фрэнсис хмыкнула:

— Девушек из театральной школы, которых мы нанимаем, ничем не шокируешь.

Компьютер вновь подал сигнал.

— Что? — переспросила я. — Извините, я на минутку.

Я отошла к компьютеру и открыла очередное письмо.

«Извини, у меня приступ паранойи, — прочла я в нем. — Всего лишь вопрос безопасности.