Стараясь действовать как можно тише и спокойнее, я надела пальто и шарф, отперла входную дверь, закрыла ее за собой и вышла на улицу.

Моим первым побуждением было вернуться домой и забыть, что я приезжала в офис. Но действительно ли Фрэнсис мертва? Разве в наше время не оживляют людей, которые выглядят как мертвые? Свернув с Талсер-роуд, я заметила телефонную будку, зашла, набрала 999, попросила прислать «скорую», объяснила, что какая-то женщина серьезно пострадала, возможно, даже мертва, и назвала адрес. А когда меня попросили назвать мое имя, повесила трубку.

У входа в метро я вдруг неудержимо задрожала, никак не могла достать из сумочки проездной билет, а когда наконец вытащила его, то сразу уронила. Какой-то молодой человек наклонился, подобрал билет, подал его мне и тревожно нахмурился. Он спросил, не нужна ли мне помощь, а я не смогла толком ответить. Простейшие действия требовали от меня напряжения всех сил: я никак не могла сесть в поезд, идущий в ту сторону, куда мне было нужно, не могла выйти на своей станции. И все это время в голове нудно, как стук капель из подтекающего крана, повторялось одно и то же: Фрэнсис мертва, Фрэнсис мертва.

Дома я сразу помчалась наверх, буквально содрала с себя одежду и забралась в ванну. Я пролежала в воде больше часа, давала ей остыть и снова подливала горячей, погрузившись в нее по самый подбородок. Наконец я нехотя вылезла из ванны и оделась привычно, по-домашнему — в старые джинсы, мешковатую футболку и шлепанцы.

В дверь позвонили, когда я допивала второй бокал вина, но никак не могла справиться с головокружением. Я открыла дверь. На пороге стоял Джонни.

— Тебе лучше зайти, — устало выговорила я.

Он шагнул в дом. Я показала ему свой бокал.

— Пью, как видишь. Хочешь за компанию?

— Давай.

Я налила вина и подала ему бокал. Он сделал глоток, потом посмотрел на меня в упор.

— Фрэнсис мертва, — объявил он. — Ее убили, — последовала пауза. — Ты, похоже, не удивлена.

— Я знала. Это я нашла труп. И вызвала «скорую».

Джонни явно оторопел:

— Ты? Так почему же не дождалась ее? Почему не поговорила с полицейскими?

— Я сразу уехала домой. К таким разговорам я была не готова.

— Так не делают, — возразил он. — Когда находишь труп, надо вызвать полицию, дождаться ее и так далее.

— Слишком много пришлось бы объяснять.

— Вот, значит, как? — Он вскинул брови. — Мне звонил Дэвид и в числе прочего сообщил, что полицейские хотят побеседовать со всеми, кто имел отношение к офису. По-видимому, тебя они так и не нашли. Ты не оставила почти никаких следов, хоть и проработала в офисе несколько недель. Ни адреса, ни телефона.

— У тебя же есть мой адрес, — напомнила я. — Почему ты им не сказал?

— А есть причины, по которым не следовало этого делать?

— Не знаю, — пожала плечами я. — Но я думала об этом.

Джонни нахмурился.

— Я ничего не понимаю, и это мне не нравится. Ни капли. Ты нашла труп. Почему нельзя было рассказать об этом полицейским? Ты не хочешь помогать им?

Не знаю, что подействовало — то ли смерть Фрэнсис, то ли вино или просто усталость, — но я вдруг поняла, что больше не в состоянии лгать. Я набрала в легкие побольше воздуха: мне предстояло шагнуть в неизведанный мир, и я была насмерть перепугана.

— Я не Гвен, — призналась я.

— Не понимаю. Не Гвен? Что это значит?

— То и значит, что меня зовут не Гвен.