|
- Сижу я в стороне и понятия не имеют, что делается в каком-то "Фишхуке". И вдруг появляешься ты: сверхчеловек со своими сверхчеловеческими планетами. Конечно, я завидую тем, кто в этом участвует, я ощущаю свою неполноценность и второсортность. А ты удивляешься, что люди ненавидят "Фишхук" и все, что с ним связано. - А они и в самом деле ненавидят? - Шеп, - мрачно произнес Фредди. - Тебе надо самому съездить и посмотреть. - Не вижу особой надобности. И так достаточно наслышан. Я хочу знать: то, что они испытывают к "Фишхуку", в самом деле ненависть? - Думаю, да. Может быть, не здесь именно. То, что болтают в нашем городке, просто дань моде. Но поезжай в провинцию и поймешь, что "Фишхук" там действительно ненавидят. Они въехали в район жилых кварталов. Вдоль широких, плохо освещенных улиц нескончаемой нитью потянулись серые ряды домов. Машин стало меньше. - Кто будет у Шарлин? - спросил Блейн. - А, все тот же зверинец. Шарлин любит устраивать такие дикие сборища, где все дозволено и где всем друг на друга наплевать. И где можно переспать почти с любой женщиной. - Да, я знаю. Существо слабое, будто во сне, шевельнулось у него в мозгу. - Все в порядке, - сказал ему Блейн. - Успокойся и не двигайся. Нам повезло. Мы выбираемся. Фредди свернул с шоссе на дорогу, которая стремительной спиралью поднималась вверх по каньону. Воздух похолодал. В темноте, раскачиваясь, шелестели деревья. Пахло хвоей. За крутым поворотом показались огни дома. Он стоял на уступе скалы - современное здание, прилепившееся, как ласточкино гнездо, к почти отвесной стене каньона. - Ну вот и прибыли, - весело произнес Фредди. Глава 5 Вечеринка становилась шумной, не буйной пока, но шумной, как бывает в конце концов со всеми вечеринками, и здесь уже воцарилась атмосфера пустоты и бесцельности. Густой табачный дым, прохладный ветерок, залетающей из каньона в распахнутые окна, нескончаемая, никчемная болтовня, доносящаяся отовсюду, - все, казалось, говорило о том, что уже поздно и гости вот-вот начнут расходиться. Но на самом деле еще не было и двенадцати. Герман Дальтон тяжело опустился в кресло, вытянул длинные ноги и, заправил в угол рта сигару, несколько раз провел пятерней по волосам, отчего его голова стала похожа на только что купленную щетку. - Послушайте, Блейн, - пробасил он, - с этим надо что-то делать. Если все оставить как есть, то скоро наступит время, когда понятие "бизнес" исчезнет. "Фишхук" прижал нас к стене. - Мистер Дальтон, - устало произнес Блейн, - если вам надо обсудить с кем-то этот вопрос, то я не подхожу для этой цели. В бизнесе я не разбираюсь, а о "Фишхуке" просто ничего не знаю, хотя и работаю там. - "Фишхук" поглощает нас, - сердито продолжал Дальтон. - Лишает нас средств к существованию. Он разрушает стройную систему писаных и неписаных законов, которые на протяжении веков вырабатывались умными людьми, глубоко преданными интересам общества. "Фишхук" разваливает торговлю. Медленно, но неуклонно разоряет нас одного за другим. Взять хотя бы эти "мясные овощи"! Надо же такое выдумать. Сажаешь в грядку семена, а потом идешь и выкапываешь этакий картофель, в котором протеинов больше, чем в мясе. - И теперь миллионы людей едят мясо, чего раньше не могли себе позволить, получая, благодаря вашей замечательной "системе писаных и неписаных законов", гроши. |
