– Мистер Дортмундер?

Поднимаясь, он сказал:

– Это я.

Ее рукопожатие было уверенным, но костлявым. Короткие черные волосы завивались возле ушей, лицо узкое, в определенном смысле она была даже привлекательной. Похоже, что ей было лет двадцать пять-тридцать, а искать семейное сходство между ней и тем медицинским мячом в инвалидном кресле было просто бессмысленно.

– Я Фиона,– представилась она. – Вы встречались с моим отцом.

– Да, сегодня утром. Он рассказал мне предысторию. Ну, какую-то ее часть.

– А я,– сказала она довольно тихо, но уверенно, наверное, так разговаривают девушки-адвокаты, когда у них появляется запал,– расскажу вам остальное. Пойдемте, я вас провожу.

Он пошел за ней по коридору, где двери были только с одной стороны, все они были открыты, и за ними виднелись шумные офисы, в каждом за столом сидел мужчина или женщина средних лет, сконцентрированные на телефоне или компьютере, или на кипе бумаг. Она вошла в одну из таких дверей в конце коридора, и они попали в большую комнату, поделенную на ячейки, как в коробке для яиц, каждая была ограждена стенами высотой до груди, так что было видно, кто чем занимается. Люди в этих ячейках явно были младше тех, кто сидел в отдельных кабинетах, поэтому Дортмундер уже начал подозревать, что Фиона Хэмлоу работает в одной из этих ячеек.

– Я организовала нам зал для конференций. Более приватно. Никто не отвлекает.

– Это хорошо.

Чтобы добраться до зала конференций, им пришлось зигзагом пройти через ряды коробочек с людьми, и Дортмундер был удивлен тем фактом, что на черном полу не было нарисовано стрелок или не рассыпаны были хлебные крошки, чтобы простой смертный смог найти дорогу назад.

Они, наконец, достигли периметра, и Фиона повела его вдоль стены в левую сторону к закрытым дверям и зеркальным окнам, через которые было видно, что в некоторых залах для конференций были люди, по два человека или более, которые что-то активно обсуждали, некоторые залы были пустыми.

Она повела его в один из пустых залов, закрыла за ними дверь и сказала с улыбкой:

– Садитесь, где вам удобно. Напиток? Кока-кола? Сельтерская вода?

Дортмундер понял, что в бизнесе было знаком цивилизованности предложить гостю какой-нибудь напиток без алкоголя, и, возможно, так же вежливо было бы отказаться, поэтому он сказал:

– Сельтерской воды, да, было бы неплохо.

Она подошла к высокой конструкции в конце стены, где было все необходимое для жизни: холодильник, полка со стаканами, телевизор, DVD, блокноты, ручки и бумажные салфетки. Она налила ему сельтерской воды, положила льда, а себе налила диетической пепси со льдом, принесла ему напиток и бумажную салфетку, и, наконец, они уже могли сесть и начать беседу.

– Значит вы нашли эту штуку,– начал Дортмундер. – Шахматный набор.

Она засмеялась. – Ох, мистер Дортмундер, эта история слишком хороша, чтобы проскочить все и сразу переключиться на конец.

Дортмундер терпеть не мог хорошие истории, ну ладно, выбора у него все равно нет, так что он сказал:

– Конечно. Рассказывайте.

– Пока я подрастала,– начала она,– время от времени в семье кто-то начинал говорить о шахматном наборе, который сделал всех несчастными, но тогда я не могла понять почему. Он то ли потерялся, то ли исчез, но я не знала, почему это имело такое значение.

Он сделала глоток своей диетической пепси и покачала ему указательным пальцем.