– Но вы достали информацию,– подловил Дортмундер, надеясь, что она, наконец, перестанет играться и расскажет ему, где находится этот чертов шахматный набор.

– В своих исследованиях,– продолжала она,– я наткнулась на судебные процессы, где эту фирму представляет Ливия Нортвуд Уилер, младшая дочь Альфреда, она выдвинула иски против всей семьи, на ее стороне никого нет. Она наклонилась к нему через стол и тихо спросила:

– Разве эта не лакомый кусочек? Я разыскиваю Нортвудов, а все, что ты только можешь пожелать узнать о них или об их бизнесе за последние восемьдесят лет, хранится в файлах в этих самых офисах. Ох, мистер Дортмундер, я много работала сверхурочно, уверяю вас.

– Даже не сомневаюсь,– ответил Дортмундер. – А теперь о самом шахматном наборе.

– Раньше,– подошла она к самому главному вопросу,– он хранился в ящике из пуленепробиваемого стекла в одном из офисов «Золотой Ладьи» в их тридцати восьмиэтажном здании Каслвуд Билдинг. Но это очень ценная семейная реликвия, за которую пришлось жестоко бороться, поэтому три года назад ее перевезли, и теперь набор хранится в нескольких юридических фирмах, которые представляют интересы семьи. Четыре этих фирмы находятся в этом здании. Последние три года шахматный набор хранился в подвалах этого здания, в CI Интэрнэшнл бэнк корпорэйшн. Разве это не удивительно? Что скажете, мистер Дортмундер?

– Я скажу, что, похоже, я вернусь в тюрьму,– вздохнул Дортмундер.

8

Она заморгала.

– Простите?

– Не извиняйтесь,– сказал он. – Мне придется извиняться за нас обоих.

– Не понимаю,– покачала она головой. – Что не так?

– Я все знаю о банках,– сказал он. – Когда дело касается денег, они серьезно подходят к этому вопросу. И чувства юмора у них вообще никакого. Вы когда-нибудь были в этом подвальном помещении?

– О, нет,– отмахнулась она. – У меня нет полномочий.

– Об этом я и говорю. Вы знаете того, у кого есть полномочия?

– Я полагаю, партнеры имеют такие полномочия.

Файнберг и остальные.

– Ну, мистер Файнберг уже не живет, а другие партнеры еще живы, да.

– Значит, если… Подождите. Файнберг стоит в начале этого списка, и он мертв?

– О, это нормальное дело,– спокойно сказала она. – Есть фирмы, не только юридические фирмы, где не один человек, чья фамилия значится в названии фирмы, еще жив.

– Видимо, хорошая экономия на печати новых логотипов.

– Я думаю, все дело в репутации,– пожала она плечами. – Если фирма сменит название, то это будет уже совсем другое название, это будет совсем другая фирма, и былой репутации уже не будет.

Дортмундер уже было хотел задать еще один вопрос – как название может влиять на репутацию – как вдруг он понял, что это будет тотальное отклонение от темы, поэтому он сделал глубокий вдох и вернулся в нужное русло:

– Это подвальное помещение.

– Да,– воодушевилась она так, словно собака увидела в руках человека мячик.

– Вы знаете, как он выглядит?– спросил он. – Вы знаете, как туда попасть? Там есть лифт?

– Не знаю,– сказала она. – Предполагаю, что может быть.

– Я тоже так думаю. Эти партнеры, которые могут туда спускаться, вы могли бы поговорить с ними об этом подвале? Спросить, какой он?

– О, нет,– отмахнулась она. – Я даже никого из них не видела.

– Вы имеете ввиду тех, кто остался в живых.