– В том-то и дело.

– И скорее всего в бронированной машине.

– Возможно.

Келп обдумал ситуацию, обмыл извилины бурбоном.

– Тяжело будет обработать бронированную машину на улицах города,– сказал он. – Такие вещи делаются за городом.

– Можем сделать с помощью взрывчатки,– сказал Дортмундер. – Хотя я бы предпочел более тихий способ.

– В точку. Келп сделал еще пару глотков и сказал:

– Ты осмотрел это место по дороге сюда?

– Нет, я подумал, что нам лучше сделать это вместе.

– И когда ту хочешь это сделать?

– Когда закончишь свой напиток,– ответил он, потому что, он, кажется, свой уже закончил.

45

Гансвурт Стрит является частью Вест-Виллидж, старой мореходной части, кусочек территории с искривленными улицами, которые упираются в реку Гудзон. Этот квартал до сих пор называют Мясоразделочным, хотя уже прошло, как минимум, полвека с момента, когда последний поезд с угольным отоплением пришел с запада в левую отдаленную часть Манхэттена к скотобойням, привозя с собой гул громкого жалобного мычания. Со временем поезда сменились грузовиками, коров какое-то время еще привозили, но постепенно эта индустрия канула в лету.

В коммерческом деле не бывает пустых пространств. Поэтому место обреченных коров заняли небольшие фабрики и складские помещения. Поскольку эта местность находилась совсем близко к Гринвич Виллидж, то тут появилась и ночная жизнь, а когда пошарпанные старые промышленные здания девятнадцатого века стали трансформироваться во временное пристанище кинозвезд, пропала последняя надежда.

Тем не менее, Мясоразделочный квартал, даже хоть мясо там больше не разделывали, продолжал существовать, частично представлял собой жилые помещения, частично магазины и рестораны, частично склады и предприятия легкой промышленности. Во все это многообразие Жак Перли отлично вписывался идеально, и когда Дортмундер и Келп прошлись по кварталу, они это поняли и сами.

Перли не сделал ничего с фасадом здания. Здание было узким, построенным из камня, в ширину менее тридцати футов, слева была помятая металлическая зеленая дверь гаража, а справа виднелась еще одна дверь, серая металлическая, непонятно куда ведущая. Большие квадратные окна в фабричном стиле на втором этаже были перегорожены горизонтальными узкими стальными перекладинами, которые были спроектированы таким образом, чтобы не походить на тюремные решетки, насколько это было возможно, и чтобы давать максимальное количество света и вида, тем не менее, при случае, если кто-то захочет забраться внутрь, смельчак останется без пальцев.

Из верхних окон лился тусклый свет. Здания по обеим сторонам были на порядок выше, и окна там были значительно внушительнее. Справа был четырехэтажный жилой дом, где квартиры были переделаны под элитный класс. Входная дверь в это здание была очень замысловатая и кроме того была окружена переносными лампами. Слева здание было трехэтажным, тоже кирпичным, тянулось до самого перекрестка. На первом этаже были магазины, а где-то сбоку виднелась маленькая дверь, которая, похоже, вела в скромные апартаменты, располагающиеся этажами выше.

Дортмундер и Келп остановились на пару минут, чтобы изучить пейзаж, мимо проходили редкие прохожие, все были укутаны в теплую одежду и куда-то торопились, потому что здесь у реки ветер был особенно суров.

– Знаешь,– начал Келп,– я как-то прочел, что если ты не можешь определиться с решением, есть правило.

– О, да?

– Да. В зависимости от обстоятельств, нужно выбрать или самый активный вариант, или самый ранний по времени, или тот, что слева.

– Я так и подумал,– ответил Дортмундер.

– В том доме справа,– подметил Келп,– живет богатенькая семья.