— Зачем?! — от этих простых слов, сказанных абсолютно будничным тоном, Марьяна похолодела. Будто уютный мир этой квартиры вдруг треснул, и отовсюду потянуло холодом. Зачем встречаться с этими страшными людьми?!

— Чтобы поговорить.

— Он же мог… мог… мог… — у профессионального журналиста вдруг кончились слова.

— Не мог.

— Правда? — Марьяна сжала сильнее пальцы на чайнике. Охвативший ее страх кололся именно там. В кончиках пальцев. Когда она представила, что Герман разговаривал с человеком, который дал приказ взломать ее квартиру и все там перевернуть. Это же бандит, настоящий бандит!

— Так. Успокойся, — он встал и насильно усадил ее на стул. Не без усилия вытянул из ее пальцев заварочный чайник. — Я сам чай заварю.

Марьяна сидела на стуле, смотрела, как Герман заваривает чай и слушала его краткий рассказ.

— Они больше не тронут тебя, Марьяна. Правда, ноутбук отказались возвращать. Ну и о материальной компенсации тоже разговаривать бессмысленно. Но есть одно условие.

— Какое? — тихо спросила Марьяна. Она была готова ко всему.

— Ты должна дать мне слово, что больше не будешь искать никакой информации обо мне. Не будешь копаться в моем прошлом.

Она быстро кивнула.

Герман поставил чайник на стол.

— Что, уже утратила интерес? Все выяснила? Про цвет трусов и завтрак?

Марьяна не могла понять, говорит ли Герман серьезно или шутит. Но на всякий случай еще раз кивнула.

— А теперь давай серьезно, — он сел за стол и таким знакомым жестом сцепил руки в замок. Точно так же утром на этом месте сидел Костя и точно так же складывал руки в замок. — Мне нужно знать, Марьяна, и я не шучу. Зачем ты стала раскапывать эту историю? Отвечай.

Снова вернулся тот мужчина из их первой встречи. Человек, умеющий добиваться того, что ему нужно. Внутри, в районе желудка что-то противно заныло, будто вкуснейший ужин решил запроситься наружу. Ну, уж нет!

В конце концов, Герман прав. Она вляпалась в эту неприятную историю, он ее из неприятностей вытащил. Герман имеет право знать, ради чего все это.

— Тебе не понравится ответ, — удивительно, но это у нее получилось сказать достаточно ровным и спокойным голосом.

— Отсутствие ответа мне нравится еще меньше.

Хорошо. Марьяна вдруг поняла, что и сама хочет сказать правду о том, что стоит за ее интересом к Герману Тамму. Точнее, что стояло за этим интересом тогда, когда она начала это расследование. Потому что теперь, вот прямо сейчас, этот интерес трансформировался во что-то совсем другое.

— Я пыталась найти информацию о твоей бывшей жене. О матери Кости.

У Германа мгновенно изменилось лицо. Оно потемнело. Оно закаменело. И глаза стали вдруг темными, холодными и чужими.

— Это совершенно напрасная идея, — словно сквозь зубы процедил он.

— Почему?

— Тебя это не касается.

— Герман! — Марьяна понимала, что вот теперь все вывешенные запретительные флажки не просто красные, они еще и мигают, горят. Что все вопит о том, что это и в самом деле табу. Только ей уже плевать!

— Не смей в это лезть, — отчеканил он.

— Да почему?! Что это за такая страшная тайна Синей Бороды?!

Он резко встал и навис над Марьяной.

— Я сказал тебе — не лезь! Что тут непонятного?! Не лезь. Не суй свой нос, куда не просят!

Эти слова он проорал.