– Ошибаешься, – сквозь зубы ответила я. – Для Бабы-яги самое оно.

    Я обернулась, но Сеньки уже и след простыл. Вот негодник, оставил меня на растерзание этому извергу. Находиться рядом с Александром, и тем более разговаривать, хотелось меньше всего, но все подступы к двери были перекрыты его далеко не маленькой фигурой. К тому же у меня предательски тряслись руки. То ли от страха, то ли от избытка чувств. Я выхватила у него растерзанный букет и быстренько ретировалась в другой конец комнаты, делая вид, что занимаюсь реанимационными работами.

    – Алена, мне нужно поговорить с тобой. – Князь приблизился на опасно близкое расстояние. – Знаешь…

    – Знаю, – зло перебила я его. – Что тебе еще от меня надо? Мое материнское благословение?

    – Нет. – И он попытался отобрать у меня веник. – Только ответ.

    – Какой ответ? – Букет с трудом, но перекочевал на мою сторону.

    – На мое предложение. – Александр решил отвоевать у меня цветы во что бы то ни стало.

    – На какое предложение? Я же сказала, что подумаю.

    Конечно, сейчас самое время решать проблемы увеличения его штатных медиков! Хотя это только мне так кажется, ему-то что?

    – Тьфу, черт! – в сердцах выругался князь. – Алена, я пытаюсь сделать тебе предложение руки и сердца, но с тобой и этого по-человечески не получается.

    Окончательно потерявший товарный, да и вообще всякий вид букет мы отпустили одновременно, и он живописно ссыпался к нашим ногам.

    – Что?! – Я отказывалась ему верить.

    – Я предлагаю тебе руку и сердце, – повторил он.

    – Только руку и сердце? – глупо уточнила я. – А как же другие органы? Печень там, почки…

    Что я вообще говорю-то, идиотка?

    – Ну хорошо, – Александр усмехнулся. – Уговорила, забирай и все остальное.

    Я тупо смотрела в его смущенно улыбающееся лицо, и оно почему-то показалось мне верхом издевательства. Перед глазами встал расплывчатый образ кокетливой красотки и его замешательство, когда я услышала о женитьбе. Меня захватила волна безудержной злости. Буря эмоций на моем лице, которую я уже не пыталась скрывать, заставила его отшатнуться в сторону.

    – Ах вот как?! – взвизгнула я и швырнула в князя расческой. – Как ты смеешь так надо мной измываться?! – Полет блюдца. – Над моими чувствами?! – Баночка с кремом. – Даже если я не права, это не дает тебе права так жестоко со мной поступать! – Книга.

    Я швырялась в него всем, что попадало мне под руку, причем старалась ухватить что потяжелее, хотя особо и не рассматривала. Александр, совершенно ничего не понимая, уворачивался от непрерывно летящих в него предметов, однако попыток к бегству почему-то не предпринимал. Когда кончились мелкие вещи, я ввела в бой более тяжелую артиллерию в виде картин и подушек. Мы кружили по комнате, как мухи на посадке. Под ногами валялись осколки разбитых стаканов и тарелок, смятые цветы и тряпки, бывшие некогда подушками и чем-то еще. В воздухе летали пух и перья.

    – Алена, успокойся, и давай поговорим, – предпринял слабую попытку к мирным переговорам «жених», защищаясь от меня оставшейся в живых картиной.

    – Ах успокойся!.