Я почувствовала себя ужасно глупо. К баранам приревновала.

    – Алена, ну скажи уже «да», – раздался сбоку нетерпеливый Сенькин голос.

    – Исчезни! – рявкнули мы на него оба, и кот поспешно ретировался под кровать, бубня что-то про чокнутых придурков, которым мозги вправить некому.

    Мы снова повернулись друг к другу. Александр немного ослабил хватку, выпуская меня на относительную свободу, но мы тут же чуть не навернулись, поскользнувшись на мокром полу. Вот всегда со мной так! Кому еще может признаться в любви в полуразрушенной комнате промокший до нитки Кашей Бессмертный, стоя чуть ли не по колено в воде? Ага, никому. И то, что весь этот кавардак дело моих рук, кажется, никого совершенно не смущает.

    Сейчас для меня существовали только его глаза, такие выразительные и ласковые. В них было столько нежности и любви… Что же он со мной делает, изверг?

    – Я люблю тебя, – нежно гладя меня по мокрым волосам, прошептал князь. – Ты выйдешь за меня замуж?

    Такой психической атаки я выдержать уже не смогла.

    – Да! – сдавленно пискнула я и зажмурилась, не в силах справиться с обрушившимся на меня счастьем. – Только крестиком вышивать…

    Последние слова договорить мне не дали – выдвигать условия и целоваться одновременно оказалось не под силу даже мне. Мои руки, уже не спрашивая хозяйского согласия, обхватили его за шею. Единственное, что я поняла, – мои условия несколько устарели, крестиком вышивать мне все-таки придется научиться. Если только он сильно попросит. Очень сильно попросит.

    Когда я открыла глаза, то была безмерно удивлена, что земля осталась внизу, а небо – наверху, как им и положено быть. Мне казалось, что все уже давно перемешалось, и кроме нас нет больше ничего.

    Я снова посмотрела в его глаза… И зачем я это сделала? Они были такие… В общем, все! Мне точно хана! У нас теперь одно психическое заболевание на двоих. Но это уже радует, есть хоть на кого свалить весь груз ответственности по крайней мере.

    – Что здесь происхо… – в комнату ворвался Виктор, да так и застыл с открытым ртом, уставившись на нас.

    Следом за ним влетели не менее встревоженные молодожены. Магистр Велимир и несколько припозднившихся с отъездом гостей скромно остались в коридоре.

    – Спасите! – бросился к ним из-под кровати мокрый Сенька. – Они меня чуть не угробили со своей любовью!

    Я дернулась было в сторону, но князь удержал меня и не дал позорно сбежать с места «преступления», где нас застигли с поличным поцелуем. Он еще и притянул меня к себе, чтобы у собравшихся не возникло мысли, что мы тут украшением интерьера занимаемся.

    – Интересно, и чей поцелуй обладает столь разрушительной силой? – рассеянно оглядывая «место побоища», полюбопытствовал советник.

    Я скромно потупилась и в первый раз ничего ехидного ему не ответила. Со мной и такое, оказывается, бывает?

    – Та-а-ак, – протянул Елисей, и по его лицу расплылась какая-то подозрительная улыбка. – Я смотрю, эта дикая кошка все-таки приручилась?

    – У нее не было выбора, – ласково проворковал князь.

    – Может, сразу сгонять за священником, пока она не передумала и еще куда-нибудь не вляпалась? – Королевич был сама любезность и предупредительность.