Наверное, его все-таки ругали.

КАК МЫ СПАТЬ ЛЕГЛИ

Потом дяденька взял наш диван за спинку, за самый низ, и потянул. Я

думал, что он ломает. А спинка загнулась вверх и стала как полочка над нашим

диваном. А у нас внизу стало как домик: сверху крыша. И зацепками инженер

прицепил ее, чтобы она вниз не падала. Потом сам залез наверх и говорит:

— Вот как славно! Хочешь ко мне? Давай руки.

Он меня схватил за руки и поднял. Там, наверху, вышел тоже диван.

Пришел кондуктор и спросил билеты, и за собачку тоже спросил билет. Тетенька

дала собачке билет в зубы и сказала:

— Инзол, подай кондуктору билет. Ну, скорее!

Инзол стал лапками на кондуктора и протянул мордочку с билетом.

Кондуктор боялся, а все-таки взял, и Инзол не укусил и билет отдал.

Кондуктор сказал:

— Он в цирке работает?

А Инзола хозяйка сказала:

— Нет, он в кино показывается.

А потом мама постелила, и мы легли спать.

КАК НОЧЬЮ ПРИЕХАЛИ НА СТАНЦИЮ

Вдруг я проснулся, оттого что внизу у нас, под полом, заскрипело. Поезд

остановился. Наш вагон тряхнулся. У нас темно, только синенькая лампочка

чуть светит. А вагон еще раз тряхнулся и совсем стал. Я испугался и

закричал:

— Ой, колеса сошли! Мама, паровоз по земле пошел!

Я так закричал, что все проснулись. Собачка рычит. А дядя сверху

говорит:

— Что ты, дурашка? Это станция. Сейчас посмотрим.

Слез сверху и — к окну, а на окне темная занавеска, и ничего не видно.

Дядя ее снизу подергал, и она убежала наверх. А за окном свет, фонари. Люди

бегают, и у нас в коридоре тоже затопали.

Мама мне говорит:

— Фу, какой ты скандальный!

А дядя говорит:

— Это станция. Хорошая станция. Это Бологое.

Мама меня к окну не пустила, а собачка влезла и смотрела. Я стал дядю

спрашивать, что там видно, а мама сунула мне яблоко и говорит:

— Ешь и молчи.

Яблоко было страшно кислое, и я заснул.

КАК МЫ В ВАГОНЕ УМЫВАЛИСЬ

Я утром проснулся, а все уже встали. Мама меня одела, взяла мыло и

полотенце и говорит:

— Пойдем мыться!

А поезд шел со всей силы, и нас шатало так, что даже смешно. Как будто

это нарочно. А это потому, что скоро идет. Мы прошли в самый конец по

коридорчику, а там дверка и маленькая комнатка — уборная. И умывальник там

есть. Большой, фарфоровый, как корыто. А над ним кран, и никакой ручки нет.

А как снизу поддашь в кнопочку, так из него вода сразу сильно-сильно. Только

высоко. Мама меня держала, и я сам вымылся. А перед умывальником, на стенке,

— зеркало, и видно, когда моешься. А в это время поезд стал останавливаться,

и кто-то постучал к нам в дверь и сказал:

— Кончайте, граждане. На остановках нельзя.

Мама открыла дверь и говорит:

— А мы уже и кончили.

КАК НАМ КОФЕ ПРИНЕСЛИ

Когда мы пришли в нашу комнату, я стал смотреть в окно и увидел, что мы

стоим против дома. А перед домом — платформа. А сверху платформы — крыша. И

люди ходят с чемоданчиками, с узелками. А дядя мне показывает:

— Вон, видишь, дяденька стоит. Это начальник станции. Он в красной

шапке.

Я сказал:

— Почему?

— А чтобы его видней было. Как надо начальника, сейчас смотри: где

красная шапка? А это все — станция.

И дядя показал мне на дом. А там двери открылись, и из них вышли все

тетеньки, тетеньки, и все с подносами.