Этот фильм снял 31-летний Григорий Александров (Мормоненко). В кино он пришёл в 1924 году вместе с Сергеем Эйзенштейном, с которым они вместе сняли легендарный «Броненосец „Потёмкин“» (1925). О том, как они познакомились (в мастерской В. Мейерхольда в 1922 году), есть любопытное описание в книге Доминика Фернандеса «Эйзенштейн»: «Их первая встреча ознаменовалась дракой. В то голодное время в театр брали еду. Каждый тщательно прятал от других свой завтрак. Однажды вечером Эйзенштейн забыл убрать в надёжное место краюху чёрного хлеба. Александров попытался наложить на неё лапу. Молодые люди „сцепились как звери“, как говорит Мари Сетон. Потом молодой актёр признался, что не ел два дня, и Эйзенштейн отдал ему свою краюху».

В дальнейшем двое молодых людей сблизились настолько, что в кинематографических кругах ходили слухи об их гомосексуальной связи. Как пишет всё тот же Д. Фернандес, «Григорий Александров, которому тогда было двадцать девять лет, обладал мужественными и правильными чертами лица, телом атлета и прекрасными белокурыми волосами. Именно после драки, как пишет Сетон, Эйзенштейну открылось физическое очарование молодого человека, исходивший от него соблазн, животный магнетизм».

Между тем, несмотря на слухи об отношениях с Эйзенштейном, Александров в середине 20-х годов женился на молодой актрисе, которая вскоре родила ему сына. Мальчика назвали сначала Василием, однако затем по желанию отца переименовали в Дугласа — в честь знаменитого в те годы американского актёра Дугласа Фербенкса.

В 1927 году на экраны страны вышел ещё один фильм двух молодых режиссёров — «Октябрь». В 1929–1932 годах оба режиссёра находились в служебной командировке в США, где постигали премудрости ремесла в Голливуде.

Вернувшись из Америки, Александров был полон идей и мечтал снять фильм, непохожий на то, что он снимал до этого. Так появилась мысль о первой советской музыкальной кинокомедии. Сценаристами Н. Эрдманом и В. Массом в течение двух месяцев был написан сценарий «Весёлых ребят», и режиссёр приступил к поискам исполнителей главных ролей. Эта работа была не из лёгких. Если с исполнителем главной мужской роли (Кости Потехина) дело быстро разрешилось (им стал солист Ленинградского мюзик-холла Леонид Утёсов), то на главную женскую роль (Анюты) актрису долго не удавалось найти. Пробовались несколько девушек, среди которых были не только актрисы, но и люди, не имеющие никакого отношения к кино. Сам Александров так вспоминал об этом:

«До Москвы дошёл слух, что в Раменском районе есть девушка-трактористка, поражающая всех своими песнями и плясками. По нынешним временам она обязательно вышла бы в лауреаты республиканского, а то и всесоюзного масштаба, а тогда…

Мы приехали в Раменское. Для нас организовали что-то вроде смотра сельской художественной самодеятельности. Выступал колхозный ансамбль, и девушка эта пела и танцевала. Способности у неё были действительно выдающиеся, и я решил вызвать её на „Москинокомбинат“ на пробу. Но директор МТС не отпустил девушку в Москву, мотивировав это примерно так: „Нечего ей тут горло драть, пусть как следует на тракторе работает. Тоже мне — артистка!“»

Поиски актрисы на главную роль грозили перейти в разряд вечных. И тут в дело вмешался случай.

В один из весенних дней 1933 года художник Пётр Вильямс посоветовал Александрову сходить в музыкальный театр при МХАТе, где в спектакле «Перикола» блистала 30-летняя Любовь Орлова.