– И ты прощай, – всхлипнул Брок. – Береги себя! И Чучундру тоже. И девочек своих за нас обними, они у тебя чудные!

Затем со Змеем Горынычем чисто символически обнялась Сашенька, поскольку опасалась прислоняться к влажной от слез чешуе.

– Жаль, что ты улетаешь, – шепнул дракон девушке. – У тебя очень красивые глаза. Они так гармонировали с цветом наших растений!..

– Чуча у тебя тоже очень красивая, дядя Горя, – шмыгнула носом Сашенька. И на сей раз Змей не стал делать замечаний насчет подобного обращения.

Костя помахал дракону рукой, а Константин Петрович, отрывая рулон скотча от обмотанного, словно куколка гигантского шелкопряда зеленочешуйчатого тела, коротко бросил:

– Бывай здоров, трехголовый!

Горыныч хотел кивнуть в ответ, но землянин смотал все три шеи Змея вместе, так что кивок не удался.

Между тем закончила с погромом в собственном доме Чучундра. Она выглядела очень печальной и озабоченной. Увидев спеленутого мужа, грусть на ее мордах стала еще отчетливей.

– В путь, друзья мои! – скомандовал Брок и шагнул за порог.

Полет до секретного полигона всем показался очень коротким. Брок поймал себя на мысли, что летел бы так и летел на драконихе до самого дома… Но… Предстояла пересадка. Возможно, последняя в жизни. Если не считать ладьи Харона, конечно.

Попасть на полигон оказалось и впрямь проще простого. Чучундра пробормотала условную фразу, анализатор распознал ее голос и ворота услужливо распахнулись. Ангар же, как оказалось, и вовсе не запирался. Дракониха щелкнула выключателем, и свет мощных ламп залил огромное помещение. «Закат-три» красовался в центре, очень похожий издалека на отломанный колокольчик детской погремушки. Вот только был он не празднично-красочным, как игрушка для малышей, а строго-серым, самой окраской подчеркивая неигрушечность собственного предназначения.

– А как же мы полетим-то? – прервал вдруг тревожное молчание взрослых Костя. – Тут же крыша!..

– Этому кораблю не страшны никакие крыши, – улыбнулась всеми мордами мадам Чу. – Он пожирает пространство!

– Значит, он проест в крыше дырку?

– Не думаю. Он просто исчезнет здесь, а появится на вашей Земле.

– Ух ты! – восторженно заблестели глазенки мальчика. Но сразу и погасли: – Так значит, мы не увидим космоса?..

– Хорошо бы, чтобы мы его не увидели, – вздохнул Брок. – Насколько я понимаю, если мы вынырнем в космосе, то это будет лишь означать, что мы заблудились… Кто-нибудь из нас знает астрономию? Хотя бы основные созвездия?

– Я знаю Медведиц! – похвастался Костя. – Большую и Малую.

– Я тоже, – развел руками Константин Петрович. – Еще Луну могу различить…

– Ха, – мрачно сказал Брок. – Не смешно.

– Папа, – подала голос Сашенька. – Да если бы мы все созвездия знали, это бы нам не помогло. Во-первых, неизвестно, как далеко мы можем выпрыгнуть от Земли. Возможно, оттуда созвездия совсем другими кажутся. И потом, мы же не знаем, в каком созвездии будет наше Солнце… Так что в космосе нам оказываться не стоит, Костя.

– Ладно, – вздохнул мальчик. – Меня теперь, наверное, в школу космонавтов без экзаменов возьмут, так что всё равно я космос еще увижу.

– Ну, вот и замечательно! – улыбнулась Саша.

С Чучундрой прощались более сдержанно, нежели с ее супругом. Сказывалась и отнюдь не домашняя атмосфера полигона, и напряжение перед ожидавшей всех неизвестностью.