Как его перекосило! Сильнее, чем позавчера! Черт, когда-нибудь я научусь сдерживать себя с ним?!

Кажется, ему стало плохо, но только на миг. В этот миг я и успел выскочить и закрыть за собой дверь.

В коридоре я чуть было не сшиб Линду.

–Бежим! - просипел я, и мы рванули. Промчались по коридору, слетели по лестнице, сломя голову проскочили сад, чуть не застряли в воротах Замка, перепрыгивая через две ступеньки, добрались до четвертого этажа, где Линда свернула к кафедре волшебных существ, а я кинулся к кабинету ректора. У дверей остановился и, тяжело дыша и каждую минуту ожидая возмездия, постучался.

Арбин открыл незамедлительно.

–Входи-входи, - пригласил он, не замечая моего возбужденного состояния. - Садись в свое кресло, сейчас я заварю чай.

Я юркнул в кресло и притаился там, дрожа, как мальчишка. Хоть мне и двадцать пять лет, но отец - всегда отец, что бы он сам ни думал.

Пытаясь отдышаться, я заодно пытался сообразить, зачем дед меня мог пригласить. Звал он меня редко, еще реже я сам заходил. Мы частенько общались, но только если встретимся в саду, в школьном коридоре, в столовой…

Был даже курьезный случай: мы столкнулись нос к носу в Микрополисе, нашем городишке, куда я пошел ночью побродить, еще на втором, что ли, курсе. За территорию Школы выходить нельзя, ночью полагается находиться в своих комнатах, в городе находиться нельзя… Полный букет нарушений, в общем.

А он мне ни слова об этом не сказал, как будто мы с ним в Замке встретились на переменке. Поговорили о чем-то постороннем, посмеялись и разошлись. Я думал - все, завтра выйдет приказ об отчислении за нарушение дисциплины. Не выдал ректор! Тогда у меня с Эмиром был особо напряженный момент, я был в обиде на весь мир, подумывал уже и сам уйти из Школы, даже стал собираться после встречи с Арбиным в Микрополисе… Но раз он не выдал, пришлось и мне остаться.

С тех пор я немного улучшил мнение о некоторых людях.

Тут мне пришло в голову, почему злилась Оле. Ведь Арбин - ее научный руководитель! Четыре года работала с Сехробом, а тут вдруг перешла к ректору. И логичнее было бы послать именно ее за информацией. Приревновала, обиделась, что не вспомнили про нее сразу же? Она может, она такая.

Сразу же я стал соображать, что, раз случай представился, хорошо бы узнать что-нибудь. Как бы деликатнее подойти к вопросу?

–Какой-то ты стал худой, - покачал дед головой, усаживаясь напротив. Я чуть не подавился. Станешь худым с такой наследственностью!

–На меня не смотри, у меня вон какое брюшко знатное, - огладил он свой живот. Я с сомнением вгрызся в пряник. Брюшко у него, может, и начинается, а вот все остальное - такое же тощее и длинное, что и у меня.

Арбин проницательно посмотрел на меня:

–Не согласен?

Я пожал плечами. Не согласен, да. Но не могу же я высказать это ректору?

–Как тебе работается с магистром Алессандрой? - спросил он.

Я еще раз пожал плечами:

–Нормально…

–Тебе не кажется, что она чересчур строга? И в то же время вспыльчива более, чем стоило бы позволять себе преподавателю?

Я хмыкнул. Мирэне, он что, издевается надо мной? Или всерьез думает, что я начну обсуждать своего научного руководителя? Тем более осуждать? Да и кого бы то ни было?

Арбин следил за мной с явным интересом, так что я почувствовал себя неуютно. Зачем он меня звал? Надеюсь, не для того, чтобы вызывать меня на откровенности? Ректору сложно не отвечать, но и высказаться я не смогу! Получится неприятно.

–Ну? - подбодрил дед.

Я недовольно заерзал в кресле. Не объяснять же, что в принципе я ко всем людям нормально отношусь. За редким исключением, конечно. И тетка Алессандра - не в их числе (исключений, естественно).

Арбин устроился удобнее, сложил ладони домиком на животе и принял вид лектора.