Народ, чуть не давя друг друга, толпится сзади нее, но от волнения все молчат. Никто не произносит ни слова. Все взоры устремляются к алтарю. Есть там кто-нибудь? Маленькая лампадка у изображения горит так тускло. Есть ли там кто-нибудь?

Да, там кто-то есть! Перед алтарем на коленях лежит женщина, голова ее склонена так низко, что невозможно разглядеть, кто она. Но, услыша за собой шаги, она поднимает склоненную голову и оглядывается.

Это донна Микаэла!

В первую минуту она пугается и вскакивает, готовая бежать. Донна Элиза тоже испугана, и они смотрят друг на друга, словно встретясь в первый раз. Но потом донна Микаэла тихо произносит:

— Ты тоже пришла молиться за него, невестка!

И все видят, как она сторонится и дает донне Элизе место перед изображением.

Рука донны Элизы дрожит так сильно, что она вынуждена поставить фонарь на пол, и голос ее звучит резко, когда она заговаривает:

— Кроме тебя здесь никого не было сегодня ночью, Микаэла?

— Нет, никого!

Донна Элиза опирается на стену, чтобы не упасть. И Донна Микаэла видит это. Она быстро подходит и поддерживает ее.

— Ах, сядь же, сядь!

Она ведет не к ступеням алтаря, а сама опускается перед ней на колени.

— Разве ему так плохо? Мы будем обе молиться за него.

— Микаэла, — говорит донна Элиза, — я думала, что я найду здесь помощь.

— Да, и ты найдешь ее.

— Мне снилось, что изображение пришло ко мне и велело мне идти сюда!

— Ведь оно уже и раньше столько раз помогало нам.

— И оно сказало мне: «Возьми в жены своему сыну бедную женщину, которая лежит перед моим алтарем и молится, и тогда твой сын будет здоров!»

— Что ты говоришь? Что оно сказало?

— Я должна взять в жены сыну женщину, которая молится здесь.

— И ты согласилась? Ведь ты не знала, кого ты встретишь здесь?

— Идя сюда, я дала обет, и все слышали его, что я возьму эту женщину за руку и отведу к себе в дом, кто бы она ни была. Я думала, это какая-нибудь бедная женщина, которой Бог хочет помочь.

— Да ведь так это и есть!

— Я была так огорчена, увидя, что здесь нет никого, кроме тебя.

Донна Микаэла не отвечала, она подняла глаза на изображение:

— Ты хочешь этого? Ты хочешь этого? — с беспокойством шептала она.

Донна Элиза продолжала сетовать.

— Я так ясно видела изображение, и оно никогда не обманывало меня. Я думала, что найду здесь бедную девушку, у которой нет приданого и которая просила Христа послать ей мужа. Так случалось уже раньше. Что же мне теперь делать?

— Так возьми в жены своему сыну бедную женщину, которая молится здесь, донна Элиза!

Донна Элиза вгглянула на нее. Какое у нее сделалось лицо, оно все сияло любовью, очарованием и радостью. Но оно мелькнуло только на секунду. Донна Микаэла спрятала лицо в старой черной шали донны Элизы.

* * *

Донна Микаэла и донна Элиза возвращаются обратно в город. Улица делает поворот, так что они могут видеть дом, только подойдя к нему. И тогда они видят, что окна лавки освещены. Четыре толстые восковые свечи горят позади гирлянд из четок.

Женщины пожимают друг другу руки.

— Он жив, — шепчут они, — он жив!

— Не говори ему ничего о том, что приказало тебе сделать изображение! — говорит донна Микаэла донне Элизе.

Перед дверями лавки они обнимаются и расходятся по домам.

Немного спустя Гаэтано выходит на лестницу. Он останавливается на минуту и вдыхает свежий ночной воздух. Он видит, как в летнем дворце зажигают все больше и больше света.