Пета вошла в домик Хетти через черный ход и замерла в удивлении. Карри! Она не помнила таких запахов в этом доме.

Потом в проеме двери появился Маркус. На нем был передничек. Один из передничков Хетти — розовый, с оборочками и бантиком сбоку.

Увидев Маркуса в таком виде, Пета не сдержалась от смеха.

— Что? — обиженно спросил Маркус. — Тебе не нравится мой фартук?

— Очень милый фартук, — Пета наконец справилась со своим смехом, — и очень милый бантик. Очень, очень хорошо, мальчики. Умм... я чувствую запах карри, не так ли?

— Точно, — лицо Маркуса просияло. — Гарри сказал, что он любит карри.

— Но как... разве у тети Хетти была приправа карри? — Пета выглядела удивленной.

— Карри не готовят из приправы, — сказал Маркус.

— Разве нет?

— Нет. Вы действительно не умеете готовить, миссис Бенсон.

Миссис Бенсон...

Обозначение ее нынешнего статуса прозвучало совершенно неожиданно. Пета прикусила губу.

— Ты голодна?

Голодна ли она? Пета снова потянула носом, запах был просто божественным.

Нет, дело не только в запахе, а еще и в общей обстановке.

Мужчина в доме Хетти.

Мужчина в ее жизни.

В ее жизни было достаточно мужчин, сказала себе Пета с отчаянием. У нее четверо братьев, которых она обожает. Она справлялась с нерадивым отцом и жестоким кузеном. Шесть мужчин. Ей больше никогда никто не будет нужен!

Но Маркус пододвинул стул, чтобы она села, — никто раньше для нее этого не делал. Маркус улыбался ей — никто никогда не улыбался ей...

О чем это она? Конечно, люди улыбались ей, постоянно!

Но никто не улыбался ей так, как Маркус.

Они сидели за столом напротив него — Пета и ее маленький брат — и уплетали карри так, как будто никогда не ели такой еды: наслаждаясь каждым кусочком.

Кулинария была для Маркуса тайным увлечением. Его мать никогда не готовила. Первые несколько лет своей жизни он питался гамбургерами и кока-колой.

— Где ты этому научился? — спросила Пета, и он рассказал ей, как еще мальчиком потихоньку учился готовить. У него было странное чувство — он делится своим прошлым с женщиной, которая как будто действительно интересуется этим.

Но ведь это не так, подумал Маркус. Эта ферма была ее домом, и в нем нет места для него.

Когда они поели и Пета поднялась из-за стола, он почувствовал острый укол в сердце оттого, что она уходила.

— Я приготовлю кофе, — сказал он ей, но Пета покачала головой.

— Завтра мне доить коров в пять утра. Пора спать, да и Гарри надо привыкать к режиму, ему завтра в школу.

— Но сейчас всего лишь начало девятого, — удивленно сказал Маркус, — даже с Прекрасным принцем обращались лучше.

— Ты оставил Золушку в Нью-Йорке, — твердо сказала Пета, — она там и останется.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Тишина была просто оглушительной.

Пета и Гарри ушли, собаки последовали за ними, а Маркус остался в этом розовом домике наедине со своими мыслями.

Он включил свой ноутбук. Сейчас девять вечера, значит, в Нью-Йорке пять утра. Он ожидал обнаружить кучу корреспонденции от Руби, но ничего не было. «Возьми отпуск, — сказала ему Руби, — я серьезно, Маркус. Никакой работы в течение двух недель. Мы не хотим даже слышать тебя, посмотрим, как ты с этим справишься». И теперь, глядя на свои телефон и компьютер, Маркус понял, что Руби все сделала правильно. Она знала его лучше, чем он сам. Может быть, потому, что шла той же дорогой одиночества, как и он.

Сегодня Пета была счастлива, и Маркусу было от этого хорошо. Странное ощущение, но очень приятное — делать Пету счастливой, заботиться о ней.