– С какой Нинкой? – опять спросила я.

– С Нинкой, прошмандовкой.

– А‑а‑а…

Нинка, веселая деваха лет двадцати, снимала квартиру этажом выше. Широкая общественность была в курсе, что Нинка работает в ночном клубе, а на квартире у нее устраиваются оргии, и мужиков там немерено. Последние два утверждения лично у меня вызывали сомнения, никакого шума из ее квартиры не доносилось, да и мужиков не было видно, если не считать соседа Сашку, да еще нашего Юрика, но его‑то таковым давно никто не считал, и он сам в первую голову. Несмотря на это, общественность упорно причисляла Нинку к падшим созданиям и иначе как прошмандовкой не называла.

– А где она их видела? – проявила я интерес.

Клавдия из двадцать седьмой – бабка лет восьмидесяти. Она страдала глухотой и носила очки толщиной с палец – чего она вообще видит, это еще вопрос. Если только умудрилась столкнуться со Шляпой нос к носу, но и тогда вовсе не обязательно, что смогла его разглядеть.

– Она своего кота искала, а эти подъехали аккурат к самому подъезду. Нинка из машины шмыг, а этот, в шляпе, отогнал машину к площадке и за ней.

– На чем подъехали? – на всякий случай поинтересовалась я, хотя зрению Клавдии по‑прежнему не доверяла.

– На джипе. Здоровый, черный, а может, синий, Клавдия не уверена.

– Ну и где джип? – усмехнулась я.

– Должно быть, уехал, – пожала бабка плечами. – Наш‑то, в шляпе, полежал в подъезде, очухался и того…

– Ага, – хмыкнула я, – он же мертвый был.

– Ты думаешь? – горько вздохнула бабка, а Юрик заерзал на подоконнике.

– И ничего не мертвый, – загнусил сосед, – мертвые на джипах не ездят. Живой он, и напрасно вы, Варвара Васильевна, себя беспокоите…

– Молчи, – рявкнула бабка и вновь обратилась ко мне:

– Василиса, что ж нам делать‑то? В милицию заявлять? А ну как мужик живой? Явится и нам тут такое устроит…

– Вот‑вот, – закивал Юрик. – На джипах крутые ездят, а мы его в покойники… Квартиры лишимся, – заявил он не к месту, а бабка заплакала.

Вынести это зрелище я не могла и метнулась было к телефону, чтобы позвонить в милицию и разом прекратить все это, но замерла на полпути: знать бы, чья Шляпа лежит в багажнике, а ну как наша‑то гуляет, а Володя убил совсем нам неведомую. И тут в голову мне пришла вполне здравая мысль: Володя вел себя не правильно. Убив человека и запихнув его в багажник машины, не оставляют ее открытой, да еще с ключами на коврике, и уж тем более не раскатывают с трупом по городу, и не предлагают мне забрать одеяло, которым этот самый покойник прикрыт. Господи, боже мой, а что, если Володя знать не знает, что у него труп в машине?

– Мне надо подумать, – пробормотала я и на негнущихся ногах отправилась в свою комнату. Как же я сразу не поняла: Володя здесь ни при чем, труп в багажник ему подсунули. Кто? Убийца, естественно. Развернувшись точно на середине своей комнаты, я зашагала в кухню и, не обращая вним