Алиса с трудом пересилила себя и удержалась, чтобы не посмотреть в сторону тумбочки. Со своего места Соня ее увидеть не могла.

— Я приюта таблетку потом, когда ты ушла.

— Хорошо, — обрадовалась мать. — Ты, главное, не забывай. — Она поудобнее ухватилась за коробку. — Я тут подумала, — проговорила наконец Соня, — и решила поступить по-твоему. Давай останемся. Но… — она посмотрела на Алису, — знай: если случится еще что-нибудь… все что угодно… Если я замечу, что тебе здесь плохо, если замечу хотя бы что-то, мы тут же уезжаем. Ясно?

— Да.

Соня снова перехватила коробку и уже собиралась уходить, но остановилась.

— Наверное, хорошо, что мы поговорили о том, что произошло с Иваном. Я давно голову ломала… И теперь… ну да, я как будто освободилась. — Она кивнула и вышла.

Алиса дождалась, когда хлопнет дверь в Сонину комнату, взяла таблетку и выбросила ее в ведро. Она посмотрела на лежавший на столе сборник упражнений, которые собиралась сделать. И вспомнила тех двоих, на берегу. О них надо рассказать.

Мать была в своей комнате, стояла возле окна с видом на море. Коробку она поставила у стены. Солнечный свет падал на ее волосы и блузку-безрукавку из простой белой ткани. «Если замечу хотя бы что-то» — так она сказала.

Алиса подумала про избушку, про Лео Стенберга. Вспомнила его лицо — то самое, которое видела во сне.

Нет, сейчас уезжать нельзя. Никак нельзя.

Соня повернулась к ней.

— Что случилось? — спросила она.

Нападение. На женщину напали. Но случилось это не здесь, а далеко отсюда. Нет, эти двое тут ни при чем. Она просто навыдумывала всякого. Да ведь с ней самой-то ничего и не случилось. Подумаешь, царапина. И пара вырванных волосинок. Зато если бы не тот мужчина, она б грохнулась на песок. Ничего плохого ей не сделали. Ей вообще ничего не сделали.

— Ничего, — ответила Алиса.

Соня улыбнулась. Мать выглядела посвежевшей, волосы словно стали гуще, кожа выровнялась, как будто она дышала каким-то другим воздухом.

«Как будто освободилась», — сказала она. От чего, интересно? Что, по мнению матери, случилось в тот день?

Соня наклонилась к окну.

— А это еще кто?

Алиса подошла и встала рядом.

Двое незнакомцев стояли внизу и, запрокинув головы, смотрели на дом. Простояли они так долго, но затем развернулись и исчезли за ольховой рощей, ушли в том же направлении, откуда появились.

Алиса молчала.

Соня провела пальцами по подоконнику и покачала головой.

— Наверное, просто туристы, — решила она.

Лео вернулся. В лесу блеснули фары. Когда мужчина вошел в избушку, в окне загорелся свет. В доме что-то загромыхало. Алиса представила, как он, согнувшись, суетится в маленькой кухоньке, достает из корзинки дрова и кладет их в печку.

Алиса поднялась на крыльцо, сжала руку в кулак, чтобы постучать, но замерла. Она уже решила, что именно скажет. Шум в избушке на миг утих. А спустя несколько секунд послышались шаги.

Лишь слегка приоткрыв дверь, Лео увидел Алису и закатил глаза. Руку с дверной ручки он не убирал.

— Можно я войду? — спросила она.

— Я же тебе все растолковал. Ты чего-то не поняла?

На руке у него выступили вены. Он явно собирался захлопнуть дверь — щель между ней и косяком уменьшилась.

— Я больше не буду спрашивать про девочку, — сказала Алиса и, помолчав, добавила: — Ты знал моего папу. А я его почти не помню.

— Тут я тебе не помощник, — ответил Лео.