— Это моя вина, — повторила Каролина, — я это всегда знала. А теперь знаешь и ты. Если хочешь, можешь рассказать обо всем Соне. Лучше бы ей тоже об этом узнать.

Каролина поднялась и оперлась рукой на спинку кресла.

— Да, больше мне сказать нечего, — проговорила она и, помолчав, добавила: — Отвезти тебя обратно?

Выглядела она усталой, и Алиса покачала головой:

— Нет, не надо.

Смеркалось. В гостиничных окнах загорелся свет. В одном из номеров тихо играла музыка. Алиса шла вдоль ровного края асфальта по светящейся белой полосе и думала о Каролине, вспоминала ее лицо. Я хочу рассказать, как все было. Пора положить этому конец. Алиса остановилась. Она видела шлагбаум и выглядывающий из канавы руль велосипеда. В ушах у нее зазвучали слова Каролины, которые она сказала Юнатану: «Если ты остаешься здесь ради меня, то зря».

Немного поразмыслив, Алиса развернулась и направилась обратно к гостинице, сперва медленно, а затем все быстрее. Свет в доме не горел, дверь была не заперта. Алиса вошла. Тишина. Наверное, глупо с ее стороны чего-то ждать — Каролина, скорее всего, отдыхает у себя в комнате, и тем не менее Алиса почему-то была уверена, что ошибается. Это выражение на лице матери Юнатана — она узнала его, этот решительный отсутствующий вид, из-за которого Алиса в свое время на все была готова, лишь бы не оставлять Ивана одного.

В комнате, где они сидели, оказалось пусто. Алиса поднялась по лестнице. Единственным источником света в узком длинном коридоре была полоска света под дверью. Ванная. Ступая по мягкому ковру, Алиса подошла к двери.

— Каролина! — позвала она.

Молчание. Ответа не последовало. Она постучалась.

— Каролина!

Никто не отвечал. Алиса дернула за ручку. Заперто. Замок в двери был старомодный, с ключом. Такой снаружи не откроешь. Ключ торчал внутри, так что заглянуть в ванную тоже не получалось. Она приложила ухо к двери. Оттуда послышался слабый царапающий звук.

— Откройте! — попросила она.

— Уходи, Алиса, — раздался тихий усталый голос.

— Нет, сначала откройте.

— Я лежу в ванне, — откликнулась Каролина. — Если хочешь что-то сказать, отложим до завтра.

Алиса снова прислушалась. Какая неестественная тишина…

— Вы слышите меня? — спросила она.

До нее донесся сдавленный вздох, а потом знакомый звук — так звенят пузырьки из Сониной аптечки, если их взять и встряхнуть. Алиса смотрела на белую деревянную дверь и представляла себе Каролину там, за этой дверью. Ее ничего не выражающий взгляд. Руку, сжимающую лекарство. Алиса прижалась к двери.

— Вы все это заранее спланировали, да? Пока их нет? — Она уткнулась лбом в дверь. — Подумайте о Юнатане!

На несколько секунд в коридоре повисла тишина, а после Алиса услышала движение за дверью.

— Как раз о нем я и думаю, — спокойно проговорила Каролина, — пока я здесь, он не уедет. Если мой сын что-то решил, его не переубедить. Мне хочется, чтобы он занимался тем, к чему у него лежит душа… тем, чем ему следовало бы заняться… уже давно. — Последние слова прозвучали едва слышно. Каролина говорила с трудом, ее речь больше напоминала лепет.

— Если вы это сделаете, он уже никогда не станет тем, кем хочет, — сказала Алиса.

Она снова уперлась лбом в дверь, прижала к ней ладони. И закрыла глаза. Деревянные доски холодили ее липкую кожу. За дверью раздался стук.

— Каролина!

Алиса принялась дергать за ручку и колотить в дверь.