|
Они выдадут Эльзу с головой. Разве что озверевшая толпа, увлеченная погромом, не обратит внимания на одинокую стежку. Шаткая, страшная надежда: купить себе жизнь ценой чужих смертей. «Что я могла сделать? – спросила Эльза себя. И ответила с обреченностью загнанного зверя: – Ничего…» Ей просто повезло: она увидела погромщиков раньше, чем они ее. Замерла, окаменела, глядя, как распинают на снегу сестру Оливию. Гогочут, срывая с жертвы одежду, спешат подмять, навалиться, торопят друг друга, и холод насильникам не помеха… «Приступ, – отстраненно думала она, следя за Оливией. – Сейчас у меня начнется припадок.» Нет, приступ медлил. Оцепенение разжало пальцы-клещи; дрожа всем телом, Эльза отшатнулась за угол барака. Бросилась прочь, не разбирая дороги. Позади кричала Оливия – хрипло, бессмысленно. Крик бил в спину, толкал вперед и вперед. Когда он смолк, Эльза из последних сил ускорила бег, по колено проваливаясь в рыхлый снег.
В бараках остались люди. Живые. Еще живые. Надо было как-то предупредить их. Но горло свело спазмом. Сивилле едва удавалось протолкнуть в легкие порцию морозного воздуха. Она не виновата! И не вернется, хоть разверзнись твердь под ногами. Обитатели бараков наверняка слышали крик Оливии. Возможно, кто-то сумел спастись… Тяжело дыша, Эльза остановилась. Обернулась, согнувшись в пояснице и упираясь руками в бедра. Колотье под ребрами усилилось, причиняя боль. Госпиталь скрылся из глаз. Лишь над складками зимней шубы, укрывшей землю, вздымались в небо грязные хвосты дыма. Уходили в вышину, вливались в хмурую серость туч – низких, равнодушных. Словно в одночасье вернулись Древние Времена, когда, если верить сказаниям, людей приносили в жертву сотнями. Жирный дым бесконечных гекатомб надолго скрывал солнце от взоров оставшихся в живых. Людей – если убийц и насильников можно назвать «людьми» – видно не было. Погони – тоже. Неужели удалось уйти? Сивилла замерла, прислушиваясь. –…ро-о-от! – долетел от госпиталя нестройный рев. –…тарны!.. И, уже отчетливее: –…в грот! Они идут в Янтарный грот! Оглядевшись, Эльза поняла: ноги несут ее туда же. К чудесной пещере, дарившей сивиллам видения, а калекам – новые, небывалые возможности. След! Теперь погромщики точно увидят ее след! Правее, в стороне от невидимого отсюда Янтарного грота, карабкались ввысь уступы базальтовых утесов. Темнели мрачной грядой, резко контрастируя с вселенской белизной, затопившей мир. Не в силах удержаться на гладком камне, снег с шелестом стекал по исполинским ступеням каскадами пушистого водопада. Нет снега – нет следа. Добраться до скал, затеряться в каменных лабиринтах… Там ее не найдут. Она достигла подножия скал в тот момент, когда орда погромщиков вывалила на пологий гребень холма. Снег лишал Эльзу шансов на спасение. Лишь слепой не заметит муху в миске сметаны! Но Митра сегодня был в духе: она успела. Забилась в ближайшую расщелину, замерла, желая слиться с мерзлой громадой. Томительное ожидание сомкнулось над Эльзой, как вода над утопленницей. Многоглавый дракон в раздумьях топтался на холме. Качнулся, рыкнул – и двинулся прежним путем, к гроту. Сивилла перевела дух. Минутой позже она принялась неумело карабкаться вверх по расщелине, цепляясь за стылые края трещин. Замерзшие пальцы едва слушались; левую ногу свела судорога. Пришлось ждать, пока ногу отпустит, скорчившись на крохотном уступе. Эльза прижалась к скале всем телом, боясь упасть. Будь подъем круче – непременно сорвалась бы. Вскоре она выбралась на другой уступ, широкий и плоский. На краю громоздились угловатые валуны – словно кто-то нарочно выстроил примитивную стену, намереваясь держать здесь оборону. Скорее всего, так оно и было. Кто и когда соорудил это странное укрепление, оставалось загадкой, и разгадка интересовала Эльзу в последнюю очередь. |
