Наконец девушка отступила назад и оглядела его голову.

– Придется наложить несколько швов, – констатировала она.

Совсем недавно Даниэль даже представить себе не мог, что салон машины охранников может показаться таким уютным. Его и Коринну усадили в один фургон, Тома поместили в другой.

– Как же нам все таки повезло, что удалось вызволить тебя из этой ужасной могилы, – произнесла девушка, когда завелся двигатель и машина тронулась по недавно расчищенной дороге.

Она сняла шапку, обняла Даниэля под одеялом и положила голову ему на плечо.

– Меня везут в клинику? – прошептал он. Во всяком случае, об этом он подумал, хотя и не был уверен, что произнес слова вслух. Сознание его то прояснялось, то замутнялось, словно радиоприемник с садящимися батарейками.

На краткий миг он ощутил, будто отделился от собственного тела и увидел фургон сверху, как он обегает по овалу узкую, усыпанную снегом долину. Круг за кругом, с короткой остановкой у медицинского центра, и снова по кругу. Как на карусели, неизменно возвращающей его в клинику. Где все начинается по новой. И выхода откуда нет. Может, мир за пределами долины и не существует. И никогда и не существовал.

– Только подлатать тебя, – ответила Коринна, нежно гладя его по щеке. – Я буду с тобой. Боже, как же я рада, что ты жив. Мы чуть с ума не сошли, пока искали тебя. Охранники ни за что не нашли бы тебя, если бы не заметили этот красный флажок на снегу.

– Флажок? – удивленно переспросил Даниэль. – А, так это кусок майки Тома в моей крови. Он привязал его к пруту и ухитрился просунуть в щель. Я решил, что он спятил.

– Ну конечно же спятил. Но он спас тебе жизнь, – ответила Коринна и, словно кошка, потерлась лицом ему о шею.

59

Наконец Даниэль и Коринна смогли растянуться на двуспальной кровати, в гостевом номере главного корпуса клиники.

– Ты уверена, что уже завтра мы сможем уехать? Вдвоем? – спросил Даниэль.

Коринна лежала, уткнувшись носом ему в плечо. Бархатные занавески не были задернуты, и за высокими окнами во тьме медленно кружили снежинки, большущие, словно пух.

– Никто не посмеет удерживать нас в клинике, – ответила девушка. – Не имеют права. Доктор Пирс уже получил из Швеции все сведения о тебе, и делать тебе здесь совершенно нечего. Разве он сам не сказал тебе этого, когда ты разговаривал с ним?

– Он сказал, что они начинают расследование деятельности доктора Фишера и скоро им нужно будет поговорить со мной. Коли так, им придется самим ехать ко мне, – заявил Даниэль, стукнув кулаком по матрацу. – Как только смоюсь из Химмельсталя, ноги моей здесь больше не будет. И я хочу убраться из клиники еще до того, как доставят Макса.

– Так и будет.

Коринна погладила его по щеке и виску, а потом по повязке на швах.

– Как же хорошо будет уехать отсюда, – прошептала она.

– Не понимаю, как ты вообще могла оставаться здесь по своей воле, – отозвался Даниэль. – Ну что тут такого привлекательного?

– Дело, наверно, в возбуждении от опасности. Как никак мой отец был альпинистом. Это у меня в крови.

– А как насчет власти? Каково это – управлять чужим мозгом с пульта?

– Это было… увлекательно, – неуверенно произнесла девушка.

– Могу себе представить. Превращать плохого в хорошего. Играть в Бога.

– Да. Пожалуй, не без этого.

Она свернулась калачиком под его рукой, и какое то время они лишь молча лежали, наблюдая за падающими за окном снежинками.

– Насколько близко ты знала Маттиаса Блока? – спросил затем Даниэль.