Тоже предсказуемо! Всадники рассыпались в обе стороны, перестраиваясь для возможной атаки — но остались на месте, а вот навьи — навьи, черт побери! — несколькими длинными шеренгами прытким бегом надвигаются на замерших неподвижно Свароговых конников, сейчас начнется…

Запели трубы, ратагайские и гланские гвардейцы крупной рысью помчались на врага. Так, сшиблись… Сварог не отнимал от глаз бинокль. Сеча была ожесточенная, отлетели последние сомнения, только навьи могли двигаться так вертуче, с недоступным человеку проворством подрубая ноги коням, осыпая всадников ударами гуф и копий с широкими остриями, и все это происходило уардах в трехстах от Сварога, так что до него доносился шум яростной схватки.

Сразу видно, что перевес, как и следовало ожидать, на стороне навьев — слишком мало их падает с рассеченными головами и наполовину снесенными черепами, замирая неподвижно, слишком много бьется раненых лошадей — истошное ржанье режет душу — слишком много солдат Сварога убиты и ранены… Это уже напоминает не битву, а хладнокровную резню — понятно, откуда у этих тварей эмоции и чувства…

Вражеская кавалерия рысью двинулась к боевым порядкам Сварога — а за конными пошла пехота, скорым шагом обычных людей. Замысел их понять нетрудно, навьи должны прорвать центр, а с флангов ударят «обычные» мятежники. Тоже не особенно затейливый план — частенько приносивший победу атакующим. Но на сей раз вы, ребята, попытались откусить кусок не по хавалке… Пожалуй, пора…

Сварог отдавал приказы молча, энергичными жестами. С холма прямо-таки горохом посыпались порученцы. В боевых порядках Сварога запели трубы, взлетели красные сигнальные ракеты, и среди них — одна зеленая, возвещавшая тот самый неприятный для соперника сюрприз…

Дравшиеся с навьями кавалеристы отхлынули назад, галопом уносясь в идеальном порядке, а на смену им выдвинулись два свежих полка, сцепились с навьями. Но на флангах Сварога стояло полное затишье, приготовленные для удара полки с места не сдвинулись, как и было приказано…

Стоявшие у фургонов люди проворно распахнули на обе стороны прикрывавшие задки фургонов полотнища. Сварог отдал мысленный приказ.

Десять темных туманных полос рванулись из фургонов и, в два счета рассеяв оказавшийся на пути конный отряд мятежников (они сами кинулись врассыпную, едва сообразив, что происходит), врезались в ряды навьев. Десять черных полос, смутно напоминавшие исполинских собак, ополоумевшими молниями метались среди врагов, разбрасывая их, как кукол, сбивая с ног, лишая голов (конники Сварога во исполнение приказа отступили на рысях).

Прекрасно видно, что игра началась уже другая, — десяток гармов быстро превратили атакующих в обороняющихся, смели их столько, сколько не смогли бы люди. Сварог чувствовал, что его лицо перекосило злой ухмылкой — но не собирался ее убирать.

Все законно, господа оппозиция, все законно! Если что, и Геральдическая Коллегия, и Судебная палата это подтвердят без малейшего на них нажима. Использовать в бою дрессированных животных земным королям разрешалось испокон веков, что четко прописано в законах. На Таларе с развитием огнестрельного оружия от них отказались, а вот на Сильване, где до сих пор воюют по старинке, холодняком, до сих пор в битвах участвуют и боевые слоны, и огромные собаки в кольчужных панцирях, а кое-где — даже пантеры и камышовые коты, размерами поболее обычных кошек, с крупного пса.