Когда девы отступили, я осторожно повернулась к зеркалу. Стекло, кстати, тоже было изумительным — словно и не зеркало вовсе, а кусок льда, почему-то не тающего в теплом доме. И отражение в его глубине казалось немного волшебным, словно зазеркалье показывало иную реальность.

И точно не меня. Вот эта дева в шелках и кружевах, с драгоценным поясом на талии, разве она может быть мною — неуклюжей Эннис?

И лишь увидев знакомые круглые очки, я слегка улыбнулась. Я. Все-таки я.

— Это надо снять! — старуха, имени которой я не запомнила, а переспросить постеснялась, ткнула пальцем в мои стеклышки.

— Простите, это невозможно, — смутилась я. — Без них я плохо вижу.

— Плохо видишь? — сестры изумленно переглянулись. — Разве ты воин, что потерял глаза в бою? Да и глаза твои на месте, почему же они незрячи?

Я моргнула, не зная, что на это ответить. Почему мои глаза утратили остроту зрения? Странный вопрос. Может, на фьордах люди отличаются отменным здоровьем? Хотя экология, отсутствие телевидения и машин вполне могут этому поспособствовать. И все же — непонятно.

— Хватать болтать! — гаркнула старуха, и я подпрыгнула. — Негоже заставлять ждать жениха! Стоит на ветру, мерзнет, ждет чужанскую нареченную, а она болтает тут почем зря!

Я хотела возразить, что вообще молчу как рыба, но не стала. К тому же голову мне покрыли еще одним слоем ткани, закрепили заколками, и теперь я боялась пошевелиться, так и казалось, что скользкий шелк свалится! На ноги мне надели мягкие туфли и замерли напротив, оценивая.

— Ты очень красивая, Эннис. Надеюсь, твой жених полюбит тебя всей душой, — как-то непривычно мягко произнесла Иветта. Глаза ее за стеклами очков подозрительно блестели. Я нервно сжала похолодевшие ладони и кивнула. Во рту пересохло, но я постеснялась попросить воды.

— На обряде наречения присутствуют только ильхи, жаль, что мне нельзя поехать с тобой, — произнесла врачевательница. — Но уверена, мы скоро увидимся, дорогая.

— Конечно, — я осторожно обняла Иветту.

За дверью уже ждала повозка, на этот раз с бархатными подушками и меховым покрывалом. Сквозь кружево покрова я смотрела на величественные дома Варисфольда, на широкие улицы, ярусы с водопадами и бесчисленные статуи чудовищ, что скалились и на моем наряде. А еще — на суровых бородатых ильхов, одетых в меха и кожу, с самым настоящим оружием — топорами, секирами, мечами в ножнах. На нежных дев в длинных платьях и накидках, на статных старух и детей, провожающих украшенную алыми тканями повозку радостными криками.

«Невесту везут, невесту везут!»

Невесту. Меня. Я — нареченная ильха, варвара из-за Тумана! Сколько разговоров в Конфедерации об этих ильхах, то твердят, что они рогаты, то — что косматы, а то и вовсе — что чудовища! Бабушка всерьез верит, что за Туманом живут и не люди вовсе — звери.

А на деле все, как обычно, вранье.

Я погладила свою расшитую юбку. Не верится, что сегодня я стану нареченной. Еще не женой, но уже названой невестой. И Гудрет введет меня в свой дом. Я увижу, как живет мой жених, познакомлюсь со всеми родственниками, навещу его пекарню и любимые в городе места… Мы будем много-много говорить, а через положенное время я скажу свое «да» и стану супругой.

Удивительно.

Неужели правда?

«Невесту везут! Нареченную везут!»

Повозка поползла вверх, на скалы. Въехала на широкую площадку и остановилась.

Я повертела головой. С одной стороны высилась скала, увитая вечнозеленым растением — то ли вьюнком, то ли плющом.