Но вот какая мне пришла мысль… Если ты способен на такие вещи, может, ты еще что‑то умеешь? Одним словом, удастся ли тебе сделать меня снова молодым?
Блейд откинулся на спинку трона из слоновой кости и скрестил ноги. Он был одет в юбку, похожую на шотландский кильт, легкий нагрудный панцирь и богато украшенный шлем; у пояса висел меч с золоченой рукоятью и слегка искривленным лезвием, который странник сам выбрал в оружейной. Он погладил свою курчавую бороду и посмотрел на старика. Вопрос не застал его врасплох; чего‑нибудь в таком роде следовало ожидать.
Он размышлял несколько мгновений, затем ответил:
– Ради доброты, проявленной тобой, владыка Измир, ко мне, я должен быть жестоким. Нет! Я не могу вернуть твою юность. Мои способности не простираются так далеко.
Измир подвинул ногой бархатную подушку и уселся на нее – старец, запеленутый в расшитые золотом одежды, похожий на древнюю черепаху. Он протер глаза, которые постоянно слезились, почесал клювообразный нос и медленно кивнул.
– Так… Возможно, это и к лучшему, но я надеялся… – веки его опустились, скрывая разочарование. – Ну, пусть не молодость, но, может быть, ты вернешь мне здоровье? Хоть на время, чтобы увидеть, как ты завершишь те дела, которые не выполнил я сам? Немощи, посланные Черными богами, гнетут меня…
Блейд, знал это очень хорошо; за прошедший месяц, проведенный в покоях властителя, у него хватило времени изучить Измира. Он не был врачом, но кое‑что понимал в медицине.
Его голова снова качнулась.
– Нет, владыка Измир, я не в силах продлить твою жизнь сверх положенного судьбой срока. У тебя множество болезней и кое‑что еще… в моем мире это называют раком. Он убьет тебя, когда придет время.
Старик привычно поглаживал пальцем свой огромный нос. Бросив на Блейда пристальный взгляд, он рассмеялся.
– Ты неважный утешитель, Блейд! Но, возможно, все к лучшему – если я опять обрету молодость, то стану угрозой для тебя. И уж определенно не поделюсь с тобой своим гаремом! – Он снова захихикал. – Но молодой мужчина и умирающий старец смогут поладить. У меня хватит воли и сил, чтобы продержаться, пока не увижу, как свершилось предначертанное. Теперь поговорим о хиттах…
Наконец Измир отбыл, и Блейд остался один в своем дворце. Конечно, с ним был Огьер со своими людьми, которых странник лично расставил по постам. Ужинал он в тот вечер вместе с капитаном. Ополоснув руки в надушенной воде, они уселись за большой стол, вокруг которого бесшумно сновали слуги. Огьер больше привык к военным лагерям, чем к дворцам, но он был горд, немного тщеславен и старался скрыть благоговение перед Блейдом.
Тот, в свою очередь, старался, чтобы капитан чувствовал себя непринужденно. Они заговорили о хиттах, северных дикарях, обитавших за проливом. Огьер не питал больших надежд на победу.
– Измир много болтает о покорении хиттов, – сказал он, – но я сражался с ними всю жизнь и не думаю, что их земли легко взять. Они никогда не сдаются, они хорошие бойцы – лучше, чем солдаты Зира, – и они знают много хитростей. Вот, погляди!
Капитан протянул Блейду раскрытую ладонь, задубевшую от рукояти меча, пошевелил большим пальцем. Его основание выглядело чуть припухшим, и Огьер, отлепив лоскуток кожи, показал крохотное стальное лезвие, скрытое под ним.
– С помощью такой штуки от меня как‑то удрал десяток пленных, – пояснил он. – Перерезали веревки и улизнули, а я и не мог догадаться, в чем тут фокус. Много позже один приятель объяснил мне… Северяне называют этот маленький клинок каттой.
Блейд не стал допрашивать его насчет таинственного приятеля, решив, что все откроется со временем; сейчас ему было интересней послушать о нравах хиттов и их стране.
– Их защищает пролив, – продолжал Огьер, время от времени прикладываясь к чаше с вином, – а их земли – жуткий лабиринт из скал, ущелий и гор. |