Тут послышалось, что по мосту везут что-то тяжелое. На минуту все затихло, и вдруг раздался глухой удар тарана. А в комнате стало почти совсем темно.

— Мы удержим замок, мы не сдадимся, — подбадривал Роберт. — Через несколько минут солнце должно закатиться. Вон опять они там внизу подняли возню. Жаль, что нет времени натаскать еще камней; эй, лейте на них воду! Конечно, в этом мало толку, а все-таки мы их хоть вымочим!

— Ой, милые мои! — затянула Джейн жалобно. — А не лучше ли нам сдаться?

— Ни за что! — отрезал Роберт. — Мы еще можем вступить в переговоры и затянуть время, но никогда не сдадимся. О, когда я вырасту, то непременно стану военным, вот увидите! В гражданскую службу, я никогда не пойду, что бы мне там ни говорили.

— Давайте махать платком и просить переговоров, — упрашивала Джейн. — Мне кажется, нынче вечером солнце совсем не сядет.

— Выльем сперва на них воду, на этих скверных животных, — отвечал распалившийся Роберт. Антея взяла кувшин и вылила его через одну из дыр, предназначенных для обливания врага расплавленным свинцом. Послышался плеск воды, но, по-видимому, ни на кого внизу это не произвело большого впечатления, а таран все продолжал бить в ворота.

— Как это глупо! — сказал Роберт, лежа на полу и глядя одним глазом через дыру вниз. — Эта дыра идет прямо под арку перед воротами, значит, враг прорвался уже за решетку и подошел к самым воротам. Пишите — все пропало. Дай-ка мне сюда кувшин!

Он взобрался на треугольный выступ в средней части стены и, взяв у Антеи кувшин, выплеснул всю воду через узкое окно, предназначенное для стрельбы из луков.

В это самое мгновение и удары тарана, и топот врагов, и крики: «Сдавайтесь!», «Слава Тальботу!» — все разом смолкло. Маленькая комната словно завертелась кувырком, и, когда дети пришли в себя, оказалось, что они целые и невредимые сидят в большой спальне «Белого домика».

Все столпились у окна. Ров, подъемный мост, шатры и вражье войско — все исчезло бесследно. Перед окном был палисадник с георгинами, астрами и розами, дальше за железной изгородью тянулась мирная пыльная дорога.

Каждый вздохнул с облегчением.

— Ну вот, все и кончилось, — подытожил Роберт. — Ведь я же вам говорил! А что, мы все-таки не сдались, не правда ли?

— Разве вы не рады теперь, что я пожелал оказаться в осажденном замке? — спрашивал Кирилл.

— Теперь, пожалуй, и я рада, — задумчиво отвечала Антея. — Но знаешь, Кирилл, милый: попасть в такой замок еще раз я все-таки не хотела бы.

— Ах, это было прелесть как хорошо! — неожиданно воскликнула Джейн. — Я не боялась ни капельки.

— Ну, еще бы!.. — с усмешкой начал было Кирилл, но Антея помешала ему.

— Слушайте, — сказала она, — что мне пришло в голову: это первое наше желание, из которого не вышло для нас ничего дурного, никто на нас не сердится, все мы живы и здоровы и очень приятно провели целый день. Ну не то чтобы очень приятно, но вы понимаете, что я хочу сказать. Теперь мы знаем, какой Роберт у нас храбрый и Кирилл тоже, конечно, — поспешила прибавить она, — и Джейн тоже. И у нас не было никаких неприятностей со взрослыми.

Вдруг дверь с шумом распахнулась.

— Стыда у вас нет, озорники вы этакие! — раздался впотьмах голос Марты; слышно было, что она и впрямь очень сердится. — Я уж так и знала, что не может у вас ни одного дня пройти, чтобы вы чего-нибудь не надурачили! Нельзя человеку выйти на крыльцо вольным воздухом подышать, чтобы его водой не облили! Брысь все спать, авось хоть к утру поумнеете.