Я взял ее руку. Мы лежали молча. Спустя некоторое время я спросил, ходила ли она на похороны Джерро.

— Нет, — тихо ответила Марианна.

— Почему?

— Потому что я трусиха, — откровенно призналась она. — Потому что я не выдержала бы, увидев, что с ним стало. Потому что я не хотела до конца ощутить, что его уже больше нет, а я продолжаю жить и наслаждаться жизнью. И еще из-за тебя, и из-за того, что я чувствовала по отношению к вам обоим. Я любила вас двоих, и сама не понимала, кого больше. Тебя я любила по одной причине, его по другой. Вы были такие разные и вместе с тем такие похожие. Поэтому я не смогла пойти на его похороны.

— Он был отличным парнем, — сказал я, — очень жаль, что его больше нет. На свете немного людей, подобных ему.

Марианна удивленно посмотрела на меня.

— Ты действительно веришь в то, что говоришь, Фрэнк? Только честно, неужели в глубине души ты ни капельки не рад тому, что произошло? Я имею в виду — тайно, в душе. Ведь если бы этого не произошло, то не было бы и… нас.

Я никогда не думал обо всей этой истории подобным образом. Возможно, она была права. Если так, то именно по этой причине я зашел к ней перед отъездом, а отнюдь не по другой, как мне казалось. Почувствовав некоторую неловкость, я посмотрел на Марианну. Она лежала на песке, вытянувшись на спине, волосы огнем сверкали вокруг ее головы, упругие, округлые груди выпирали из купальника, маленький плоский живот переходил в плавные линии бедер. Мной овладело желание, и вместе с этим желанием пришло осознание собственных помыслов.

Я заговорил медленно, обдумывая слова и произнося их намеренно ясно и четко:

— Нет, я не чувствую радости. Я — это я, и хочу то, что хочу. Но я хочу получить это сам, а не за счет других людей, как бы страстно я этого ни желал. Я знал, что мы с тобой придем к тому, к чему пришли сейчас. И то, что обстоятельства сделали это возможным, совсем не умаляет тот факт, что я все еще сожалею о Джерро. Мы с тобой все равно были бы вместе, даже если бы Джерро остался жив.

Марианна зло посмотрела на меня.

— Судя по твоим поступкам и по тому, как ты избегал меня, этого бы никогда не случилось. И посмотри, что бы ты тогда потерял. — Она провела рукой по своему телу. — Все это. И нас с тобой, а заодно — совершенство, гармонию и счастье. Некоторые люди буквально созданы друг для друга в физическом, духовном и, — она хохотнула, — моральном плане. Ты и я слеплены из одного теста, мы с тобой хищные, эгоистичные, испорченные натуры. Я имею в виду не то, что ты можешь получить, что желаешь, просто попросив, как это делаю я. Нет, ты испорчен по-своему, ты считаешься только со своими желаниями и всегда нацелен прямо на то, чего хочешь. Ты же знаешь, что мы испорчены, не так ли? Ты знаешь, что большинство людей осудило бы нас. Но тебе наплевать на это, ты идешь напролом и добиваешься своего. Ты животное, ты ходишь, поступаешь и думаешь, как животное, различая только черное и белое. Для тебя не существует промежуточных оттенков, и именно это я люблю в тебе. Ты странная, противоречивая натура, но мне нравится любое сумасшедшее проявление этой натуры. Да плюс ко всему, ты довольно симпатично выглядишь с этим загаром. Держу пари, что девушки не могут равнодушно пройти мимо тебя.

При ее последних словах я рассмеялся. Немногие из них удостаивали меня своим вниманием.

— Да, мне приходится отбиваться от них каждую минуту, — сказал я, — но они все равно не отстают.

— Ты подлец, — сказала Марианна, отворачиваясь.

Я обнял ее и поцеловал.

— А ты приятно проводишь время, — услышал я над собой чей-то голос. Подняв глаза, я увидел своего хозяина Чарли.