— Это по-русски я пишу без ошибок, — возразил Жека, — а за греческий я не отвечаю.

— А разве мы будем писать по-гречески? — удивился Митяй. Мне тоже это показалось страшным. Но Жека рассеял все наши сомнения. Хорошо все-таки иметь ученого друга, что ни говори.

— В задачнике по физике для седьмого класса я видел греческие буквы, — сказал Жека.

Раздобыть этот задачник не составило для меня никакого труда. Сестра моя заканчивала школу, и все ее учебники и задачники хранились в книжном шкафу до той поры, пока они не понадобятся мне.

— Закорючки какие-то, — хихикнул Митяй, когда Жека раскрыл перед нами греческий алфавит.

— Буквы как буквы, — почему-то обиделся Жека. — Сам ты закорючка.

— Буквы нормальные, — подтвердил Глеб. — Только как мы узнаем, какая ихняя вместо какой нашей пишется.

— Все очень просто, — сказал Жека. — Вот здесь написаны названия букв «альфа», «бета», «гамма», «дзета»… Понятно, что это «а», «б», «г», «д»…

— А где тут «в», «ж», «я»? — засомневался Глеб.

— А эту хреновину как перевести на русский язык, — он ткнул пальцем в букву, напоминающую человечка, поднявшего руки над головой.

— Ерунда, — отмахнулся Жека. — Если буквы не найдем, то можно вместо нее нарисовать какую-нибудь штуковину, которая на эту букву начинается. Например, вместо нашего «ж» можно вставить жучка, и Манолис сразу догадается.

— Правильно, — обрадовался Митяй. — Вместо нашего «я» подрисуем яблоко, вместо «ч» — чайник…

Писать по-гречески оказалось необыкновенно просто и весело. Не прошло и часа, как письмо было готово. Оставалось только вложить его в конверт, подписать адрес и бросить в почтовый ящик.

Адрес мы придумали такой: «Греция, тюрьма, герою Манолису Глезосу, лично». Опустить письмо в ящик вызвался Митяй. Каждому из нас хотелось это сделать, но мы понимали, что Митяй достоин этой чести больше, чем кто бы то ни было. К тому же счастливец оказался щедрым, как это свойственно счастливцам вообще, и предложил нам проводить его до ближайшего почтового ящика.

Ясный январский вечер встретил нас морозом, от которого захватывало дух. Снег хрустел под ногами и вспыхивал в свете уличных фонарей синими, зелеными, малиновыми искрами. И нам было хорошо, и даже не очень холодно, оттого что впереди была вся жизнь и каникулы, а главное, у нас в руках было письмо, которое поможет другу перенести все лишения, как подобает герою.

И все-таки мы играли в древних греков. На целые каникулы хватило нам этой игры. Пока стояли холода, все собирались у меня или у Глеба, который тоже жил в старом доме, в Орловском переулке, пилили, строгали, то есть вооружались. А когда морозы сменились оттепелью, и снег стал тяжелым и липким настолько, что из него можно было делать снежки, мы в полном боевом облачении, к удивлению рощинской валеночной и ушаночной братии, обошли ближайшие дворы и осадили снежную крепость в Лесопильном тупике.

Защитники крепости, все эти васьки, мишки, кольки, которых мы между собой называли троянцами, с недоумением смотрели на наши короткие мечи, копья и разрисованные щиты, но, решив, в конце концов, что мы индейцы, приняли бой.

Они сражались до последнего снежка, плевались и лягались, когда мы выволакивали их из крепости. Но судьба их была решена еще тогда, когда Жека принес свою чудесную книгу.

Мы были благородными героями, которые пришли сюда ради того, чтобы восстановить справедливость, а они троянцами, но только для нас.