Мысль о сексуальном принуждении тревожила Гэри больше всего, картина жгла мозг, как раскаленная игла: злобные незнакомцы – Чужаки – унижают Джоан в то время, как полиция судит и рядит, существует ли она в природе.

Гэри прикинул, не взять ли академический отпуск. Он все равно не сможет сидеть на занятиях, переходить с одной пары на другую – от Шекспира и Милтона на математику, пока Джоан находится неизвестно где. Если история затянется на несколько дней, он безнадежно отстанет, целый семестр пойдет псу под хвост. Гранты и стипендию тоже могут отменить, потому что деньги выделяли только под определенные показатели в учебе. Вдобавок чтобы платежи продолжали поступать, он был обязан каждый семестр заканчивать курс полностью – все 21 учебных раздела.

Гэри глянул на друзей.

– Я и вправду устал, – признался он. – Хотя заснуть вряд ли смогу. Кто-нибудь идет сегодня на лекции?

Рейн и Стейси покачали головами.

– Мои – по вторникам и четвергам, – сказал Брайан. – Пока что – сиеста.

– Ты что-нибудь придумал? – спросил Рейн.

– Нет, – вздохнул Гэри.

– Отоспись, – предложила Стейси. – Мы все устали. Возможно, на свежую голову придумаешь что-нибудь путное.

– Эти копы…

– Что с них взять, они просто делают свою работу. Когда разберутся…

– Если разберутся.

– Даже и тогда нет гарантии, что ее найдут, – вставил Брайан.

– Не накаркай! – одернул его Рейн.

– Что, и сказать уже нельзя?

У Гэри трещала голова.

– Пойду к себе, – сказал он друзьям. Неожиданно вспомнилось, что телефон в его комнате – с автоответчиком. Гэри не хотел лелеять фальшивых надежд, но ведь могла Джоан позвонить и оставить сообщение? – Потом свяжемся.

– Если что-нибудь придумаем, мы тебе сразу сообщим! – крикнул вдогонку Рейн.

Гэри на ходу помахал и, немного выждав, бросился бегом к общежитию, успев убедить себя за эти несколько мгновений, что найдет на телефоне сообщение от Джоан.

Разумеется, никакого сообщения не было. Заскочив, обливаясь потом, в свою комнату, Гэри сразу же увидел, что индикатор сообщений автоответчика не горит и не мигает.

Он рухнул на кровать и разрыдался. Слезы настигли его исподтишка. Тревога, стресс, утомление – все это сыграло роль, и он не мог перестать плакать. Слезы катились по щекам, рыдания сотрясали грудь тем сильнее, чем реальнее обозначалась мысль: Джоан больше нет в живых. От избытка чувств Гэри закрыл глаза и понял, что уже не хочет их открывать. Он лег, даже не раздевшись и не сняв обуви, и через несколько секунд заснул.

И увидел сон.

Во сне университет напоминал «Горящего человека». Студгородок состоял не из привычных кирпичных зданий с их псевдоаристократическим интерьером, а из времянок, слепленных из подобранных на свалке материалов. Гэри и Джоан сидели на постеленном поверх газона одеяле и завтракали кукурузными хлопьями. Мимо пробегали босые и оборванные студенты с бревнами и ветками. Они несли их к южной оконечности городка, где возводился деревянный вал. Гэри вдруг понял, что УКЛА – вовсе не учебное заведение, а форт и вал строят, чтобы остановить нашествие Чужаков. Он попросил Джоан никуда не уходить и побежал помогать достраивать стену, однако на полпути увидел, что часть ее обрушилась и в прореху ворвалась орава Чужаков. Они были закутаны в плащи, как призраки-башни, лица скрывали темные капюшоны. Гэри повернул назад и побежал к Джоан, чтобы защитить ее, но Чужаки опередили его, и когда он наконец добежал до одеяла, то увидел, что Джоан уже нет – ее похитили.