Воха подошел ко мне и заметил:

— Утопить нужно. Обоих.

— Течение сильное, а вязать необходимо только проволокой. Канат перегниет.

Воха чуть ли не с уважением посмотрел на меня. Видимо, думал, в таких вопросах я плохо разбираюсь. Наверное, когда я подобрал оба пистолета ликвидатора, он точно меня зауважал. Тем более, что один из них я по доброте душевной подарил Вохе.

— Как здесь оказались? — спросил я, пряча пистолет.

— Вы бы об этом спросили лучше…

— Я тебя спрашиваю, — не терплю возражений даже в вежливой форме, — Рябов, между прочим, мне подчиняется.

В это время камыши раздвинулись, как раз в том месте, откуда я выбрался на поляну. Двое парней тащили палатку и остальные причиндалы, сзади кряхтел еще один, волоча сетку с рыбой.

— Хорошо, ребята, — крикнул им Воха и тут же добавил: — Сматываемся!

— Стоять! — заорал я, видя, что парни рванули к вертолету. Они замерли в нерешительности, но почему-то смотрели на своего командира. Воха благоразумно решил не затягивать наше свидание на фоне ленивой осенней природы.

— Они, — командир телохранителей кивнул на только что подошедших ребят, — еще до вас сплавились вниз по течению. На байдарках. А мы были здесь. Словом, блокировка объекта со всех сторон. По системе «Президент».

— Кто сядет за штурвал? Зачем было убивать вертолетчика? В крайнем случае, потом бы успели…

— У нас каждый случай — крайний, — заметил Воха. — Ну что, домой?

Мне до того хотелось поскорее принять ванну и побриться, что я не стал тянуть с ответом.

Воха уверенно управлял машиной; ребята дурачились, тыкая пальцами в щучьи морды, проверяя остроту зубов прожорливых хищниц. А на полу, неподалеку от сетки, лежали тела вертолетчика и ликвидатора. Когда вертолет немного бросало, казалось, они шевелятся.

Охрана по системе «Президент», думал я, не злясь, а восхищаясь Рябовым. Два раза подряд повторить один и тот же ход может только идиот. Или великий игрок. То, что устроил Рябов, мне показалось гениальным, как все простое. Я оказался второй раз приманкой, надежно прикрытой и позволяющей выигрывать время его партнерам. Кроме того, я отвлек на себя внимание Петра Петровича вовсе не дурацкой телевизионной строкой, а непосредственно своей скромной персоной. Вдобавок и ликвидатор нашего ветерана-гэбиста лежит холодный, что тоже было одной из рябовских задач. Сколько времени потратил Петр Петрович, пока нашел вертолетчика, доставившего меня в джунгли местного пошиба. Что и требовалось Сереже. И меня Петр Петрович вычислил, и коллеги его по работе даром времени не теряли. Представляю себе, как они его прихватят за горло.

Вертолет тряхнуло так, что трупы подскочили. Все-таки покойный вертолетчик, повезший ликвидатора по мою жизнь, садил машину мягче. Откуда-то из камышей к нам выскочил пионер и стал громко заливаться лаем, доказывая, что для него эта встреча — большая радость.

Сезон охоты. Местные собаки привыкли к деревенскому раздолью, шляются, где хотят. А охотники палят по камышам; если нет волков, так шкура дикой собаки тоже трофей. Потому что волков здесь давным-давно выбили, а собачья шкура на шапку в самый раз. Чтобы домашние собаки не подвергались обстрелу, местные жители повязывают на их шеи пионерские галстуки. И охотники их с дикими не путают. В школе пионеров теперь не увидишь, но кто сказал, что дело Ленина умерло? Вот он сидит, розовый язык показывает, галстук на шее цвета пролетарского знамени, того глядишь — салют отдаст. К борьбе за дело… Будь готов! Всегда готов! Или «Гав! Гав!», что тоже неплохо.

— Пшел вон! — вызверился на пионера Воха и пес с комсомольским задором бросился улепетывать.