|
У Игоря на даче постоянно филиал зоопарка, где он и директором, и смотрителем, и главным кормителем разномастной оравы четвероногих друзей человека. Шелест живет здесь до зимних холодов, соседи разъезжаются, у многих из них, не в пример нам, есть дети. А в чем откажешь своему ребенку? Дети живые игрушки любят больше механических, а заканчивается дачный сезон — куда их девать, не домой же везти. И остается вся эта живность на покинутых дачах, постепенно уходя от бескормицы, безошибочно находя среди опустевших участков запах человеческого обитания. К зиме у Игоря забот прибавляется: нужно девать куда-то эту мяукающе-лаюшую ораву. И тут начинается ежегодная комедия: Шелест терроризирует всех знакомых, предлагая животных; причем на ходу придумывает им такие родословные, что услышь его доги королевских кровей, от зависти бы поздыхали. И каким-то образом пристраивает всех до единого, вот что удивительно. Как-то и меня чуть не подбил на такую авантюру, притащив вальяжного кота со злым начальственным взглядом в желтых глазах. Вообще-то из всех видов домашних животных я признаю только тараканов, но почему-то сперва захотел оставить эту животину — все же не один — несмотря на то, что он нагло стянул со стола на пол почти целого цыпленка и мгновенно разделался с ним. Потом подумал, что с таким аппетитом при моих длительных отлучках кошак долго не протянет, и отказался от этой затеи. Отказался, несмотря на то, что Шелест доказывал: коты с такой мастью приносят исключительно счастье, вдобавок на последнем кошачьем конкурсе эта тварь заняла почти призовое место. Кот уже удобно залег на пуфике у телевизора, но в конце концов Шелесту пришлось потревожить его покой, и ушел мой приятель, унося это отяжелевшее сокровище, чтобы всучить его Вадику Бойко.
Только у Вадика кот долго не протянул. К неудовольствию животного и явно без его согласия, Бойко, от нечего делать, стал готовить кота к космическим полетам. При этом центрифугу заменила обычная авоська, и за вечер полосатый кандидат в космонавты, как минимум, совершал до двухсот витков. Таким образом Вадик решал одновременно три задачи: занимался физзарядкой, удовлетворял свои полусадистские наклонности и готовил кота к неземным перегрузкам, которых он в конце концов не выдержал. Все бы было ничего, однако на свою беду, Вадик стал пространно распространяться об эксперименте над животным и завершилось это тем, что сердобольный кошколюб Шелест прибыл к нему для выяснения отношений. Последующие события развернулись так, что Бойко был вынужден в течение недели не снимать с носа очки с темными стеклами, которые придавали его лицу весьма благообразный вид. Пройдя мимо старой «Волги», заботливо накрытой брезентовым чехлом, я буквально налетел на гамак. В тени огромной груши Игорь надежно прятался от несносной жары и городской суеты. Шелест очень талантливый парень, но, к сожалению, его погубил родной отец. Профессор Шелест в свое время решил, что его сын просто обязан пойти по семейным следам, протоптанным в биологию еще прадедом, и все закончилось тем, что Игорь со знанием дела и некоторой долей отвращения преподает этот предмет в университете. За часами не гонится, в общественники не лезет, не стремится к защите, поэтому коллеги воспринимают его с удовольствием. После смерти отца Игорь убедился, что биология — наука серьезная, потому что семейная традиция принесла ему не только эту дачу, машину и четырехкомнатную квартиру в центре города, набитую всевозможным антиквариатом, но и сберегательную книжку, которая могла бы обеспечить менее требовательному человеку жизнь на определенном уровне. Только вот этот уровень Игоря явно не устраивал. После смерти отца к нему обращались многие любители живописи, Игорь внимательно выслушивал их, сравнивал предложенные цены на картины из семейной коллекции, однако ничего не продавал. Со временем его оставили в покое, но он неожиданно напомнил о себе, предоставив на выставку из личных собраний несколько полотен, ошеломив именами их создателей некоторых добровольных помощников-устроителей. |
