|
Или у него аллергия. Он не сморкался, но постоянно шмыгал носом и откашливался. Уже через десять минут таксист понял, что это действует ему на нервы. Петер читал про врача в газете. Там же на фото была и его жена – привлекательная, уверенная в себе женщина, тоже врач. Но в такси Рейне Хаммар ехал не с женой, а с молоденькой симпатичной блондинкой в короткой юбке и ботфортах. По возрасту она годилась ему в дочери, только вот Петер не представлял, что за родители выпустят ребенка из дома в таком виде. Врач назвал адрес на окраине Висбю – улица Юнгмансгатан, хотя из той же газеты Петер знал, что Хаммары живут в самом центре – в престижном районе Нордерклинт, в домике стоимостью четыре с половиной миллиона крон. Мало ли, может, переехали.
Рискуя сбить пешехода или велосипедиста, Петер то и дело поглядывал в зеркало заднего вида, наблюдая, чем занимается парочка. Блондинка расстегнула привычным жестом молнию на брюках Хаммара. Перед тем как наклонить голову, она встретилась глазами с Петером и подмигнула ему, на губах у нее играла усмешка. Таксист даже пропустил нужный съезд, но пассажиров явно не заботило, что им придется еще немного покружить. Выходя из машины, Хаммар сунул Петеру купюру в пятьсот крон: «Я надеюсь, вы слышали про служебную тайну?» – Само собой, – кивнул Седеррот, пряча деньги в карман. Чаевые никогда не помешают. В остальном ночь прошла сравнительно тихо. С прибывшего в полночь парома сошла пожилая дама, которая попросила отвезти ее на Форё. На севере острова она, по ее словам, сняла у дальних родственников домик. Когда они приехали к месту назначения, уже стемнело, и дама не смогла определить, какой из домиков ее. В полвторого ночи не станешь стучаться ко всем подряд, так что они поехали обратно в Висбю, где она решила заночевать в отеле. Вот ведь денег куры не клюют! Пассажирка поблагодарила Петера за приятную беседу, сказав: оно того стоило. Он заподозрил, что никаких родственников на Форё у нее нет – дамочке просто захотелось приключений и с кем‑нибудь поболтать. Петер был не против, тем более что байки у нее – заслушаешься, даже денег за поездку брать не хочется. И чего только в старину не случалось! Так, одному пастору, получившему приход на Форё, прострелили ухо насквозь, когда он потребовал от местных жителей выплачивать ему церковную десятину, как было заведено на материке. След от пули и по сей день можно разглядеть в картине у алтаря прямо под изображением Иуды. Вот такое назидание новым священнослужителям. Смеясь, дама рассказывала о чудаках, ни разу в жизни не выезжавших с острова. А зачем, когда твой дом и так в центре мира? Чего такого не видали они на периферии? Следующая история повествовала еще об одном церковном служителе. Тот перебрал маленько на деревенском празднике, и по дороге домой – на очередном вираже – у него нога соскользнула с педали, так что машина со всей дури въехала, повалив забор, прямо во двор к Хильде. «Не пугайся, дитя мое, это твой духовный пастырь решил тебя навестить, только и всего!» У пассажирки был явный артистический дар, и Петер от души хохотал. Но больше остальных ему запомнилась история о «папе для всех» – мужчине, который усыновил половину детей на острове, дабы искоренить безотцовщину. Вот почему на Форё нынче все друг другу родственники. Распрощавшись с пожилой дамой, Петер повез следующего пассажира в отделение неотложной помощи. У того была стенокардия, но «скорую» он вызывать не стал – не хотел никого утруждать. Когда они приехали в больницу, врачи подняли переполох. Петер попробовал узнать, как дела у Берит Хоас, но никто не обращал на него внимания, все были заняты его пассажиром. Петеру оставалось благодарить Бога, что мужик не помер прямо в такси. С трех до четырех вызовов не поступало, и Петер прикорнул прямо в машине, в чем потом, когда его во всех деталях расспрашивали о событиях той ночи, честно признался врачу‑инфекционисту. |
